Но царица все же начала проявлять все более сильный интерес к православию. Матвей и Лукан научили ее читать на церковно-славянском языке и давали ей книги.

Это - картина современного художника.

Особенно ее впечатлили предания о святой Богородице, поэтому еще при жизни мужа Сююмбеки возвела в ее честь часовню. Матвей, который был к тому же иконописцем, нарисовал образ Божьей матери на дубовой доске, а Сююмбике распорядилась, чтобы ее нимб позолотили.

Волжская Болгария граничила с восточной частью Руси, столица которой сейчас город Москва. Там с 1533 года у власти был князь Иван, который хотел расширения своих владений. В июне 1552 года он напал со своими войсками на Волжскую Болгарию, захватил села вокруг столицы и опустошил страну. Через месяц он дошел до Казани и осадил ее.

Болгары жили мирной жизнью и армия у них была малочисленной - не более 5-6 тысяч человек, а армия князя Ивана составляла 60 тысяч. Но Казань он смог завоевать только после месячной осады, после чего отдал на грабеж и уничтожение. Были сожжены дотла библиотека и здания Казанского кремля. Добычу князя Ивана составили 16 кораблей, набитых золотом, драгоценными камнями, коврами, гобеленами. Была захвачена и золотая корона, на которой было 10 бриллиантов, перламутровый трон с позолотой, скипетр с пятью огромными рубинами.

Князь Иван сел на этот трон, возложил себе на голову корону, в левую руку взял скипетр, перекрестился правой рукой и объявил себя царем Всея Руси и Болгарии. Один из его приближенных посоветовал ему принять имя Грозный, которое принадлежало славному болгарскому хану Круму. Тот согласился с предложением.

Царица Сююмбике стала его пленницей. Царь Иван был очарован ее красотой и захотел, чтобы она стала его женой.

Еще одна картина современного художника.

А это - скульптурный образ.

Сююмбике согласилась с одним условием, что на том месте, где погребен ее супруг, будет выстроена 30-метровая башня».

Третье примечание переводчика: Российская Википедия (можно ли ей доверять?) пишет, что она вместе с сыном была предана мурзами, которые передали ее царю Ивану Грозному. Но царь Иван Грозный завоевал не Казанское царство, как мы привыкли считать, а царство Болгарское.

А болгарский текст продолжает историю дальше: «Такую башню, которую хотела царица, могли построить только болгарские строители. Царь Иван собрал самых опытных строителей покоренного царства, пообещал им по полкилограмма золота и по 5 кг серебра, если они воздвигнут башню за 2 месяца.

Башня была готова за полтора месяца, и царь Иван Грозный ввел в нее Сююмбике.

Но, когда они дошли до самого верхнего помещения башни, царица бросилась оттуда вниз. Так она осталась верной своему супругу и народу: умерла, но не стала рабыней. Сильно разгневанный Иван Грозный повелел сжечь башню дотла, но, когда ее подожгли, на небе появилось дождевое облако и погасило пламя. Летали молнии, и одна из них чуть не поразила самого царя. Иван Грозный принял это как Божье знамение и оставил Казань, но перед этим определил место, на котором должны были возвести часовню в честь Сююмбике, которую он называл Люба, а также большой храм, в подземелье которого она и должна была быть погребена».

Четвертое примечание переводчика : История, которую создали в России, говорит о том, что через полтора года после пленения Сююмбике была выдана замуж за касимовского хана, в городе которого и умерла.

А болгарская версия истории продолжается: «В 1561 году один болгарский мальчик в руинах еще не восстановленного города обнаружил икону святой Богородицы, написанную священником Матвеем. Несмотря на то, что он был мусульманином, он отнес ее в христианский храм. Архиерей очистил ее и на задней стороне иконы нашел дату изготовления - 1541. Когда икону поставили в алтарь, венец Богородицы засветился ослепительным светом.

Мальчик, который принес икону в храм, был глухонемым, но с этого времени начал говорить и слышать. Икона была объявлена чудотворной и по распоряжению патриарха всея Руси ее перенесли в Москву. Когда поляки напали на Русь в 17 веке, русские воины вынесли ее в Архангеловден (день святого архангела Михаила - 8 ноября) для того, чтобы икона заступилась за столицу. Поляки были изгнаны.

Икону поместили в храм Василия Блаженного. В 1941 году Гитлер напал на Советский Союз и почти дошел до Москвы. Сталин, который, хоть и был когда-то семинаристом, считал себя атеистом. Но в декабре 1941 года он велел доставить икону Казанской святой Божьей матери на бронированном поезде на фронт. Священники под охраной спецчастей носили ее по окопам, чтобы к ней смогли приложиться все офицеры и солдаты. Через три дня советские войска предприняли контратаку и отбросили немцев на 100-120 км от Москвы.

После победы Сталин забыл об этом случае. Разоренный войной Советский Союз нуждался в средствах на восстановление. По распоряжению Сталина икона была продана Ватикану за 50 миллионов долларов. Ее поместили в Сикстинскую капеллу, но особенного внимания она не привлекала.

Иоанн Павел II, став первым славянским папой, увидел ее и взял в свои покои. По воспоминаниям личного секретаря папы, когда он был ранен в 1981 году, святой отец велел каждый день подносить его к иконе и часами молился перед ней за свое выздоровление. После выздоровления он объявил, что здоровьем обязан этой иконе. После его смерти в 2004 году русский олигарх Свечовский заключил с Ватиканом сделку по передаче иконы России за денежную сумму 200 тысячи долларов. Она была установлена в Архангельском монастыре на окраине Печорска. Но казанский магнат Анатолий, имевший болгарское происхождение, заплатил 300 тысяч долларов, чтобы ее выкупить у монастыря.

Таким образом, в 2005 года икона вернулась туда, где она была создана: находится в казанском храме Святой Богородицы, недалеко от башни Сююмбике, с которой сбросилась последняя царица Волжской Болгарии. Сейчас эта территория называется Татарстан, но большая часть людей, живущих там, осознают себя болгарами».

В 2016 году празднуется 500-летие со дня рождения девушки, ставшей олицетворением духовности, чистоты и веры татарского народа

Фото с выставки «Художники Татарстана: образ Сююмбике – последней царицы Казанского ханства в канун 500-летия со дня рождения».

Ее имя и прекрасный образ целых пять веков вдохновляет художников и поэтов. А народная любовь окружила прекрасную царицу большим количеством легенд, иные из которых близки к историческим фактам, другие больше похожи на красивую сказку. Сююмбике - так зовут эту загадку, символ и реально жившую женщину, которая познала и великое счастье, и тяжкое горе.

Что вымысел в ее истории, а что правда, «МК-Поволжье» помогал разбираться главный научный сотрудник - советник директора ГМИИ РТ по национальному искусству Рамиль Сарчин.

«Вечная любовь, верны мы были ей...»

Как все было на самом деле, никто сегодня не скажет. Однако у каждого народа есть такая легендарная фигура, которая необходима для самоопределения, национальной самоидентификации. Для татарского народа одной из таких фигур стала Сююмбике, первая и единственная женщина-правитель Казанского ханства, - говорит Рамиль Сарчин.

Рамиль Сарчин. Фото Анны Тарлецкой

Известно, что родилась Сююмбике около 1520-х годов, она была дочерью ногайского хана Юсуфа и прапраправнучкой основателя династии Ногайской Орды Едигея. В Казань из родной Ногайской степи ее привезли в возрасте примерно 12 лет, чтобы выдать замуж за правителя ханства Джан-Али, только что достигшего совершеннолетия. Возможно, по юности супругов, а может быть, по каким-то другим причинам брак не сложился. Хан пренебрегал юной женой, детей у них не было. Хотя легенды утверждают, что царица была так прекрасна, что когда ночью она выходила на балкон, луна скрывала свой лик, ослепленная ее красотой.

Так или иначе, вскоре юная царица овдовела. Причиной тому, по свидетельствам историков, стал дворцовый переворот, который затеяла царица Ковгоршад. При малолетнем Джан-Али она была регентшей, но и после вступления его на престол сохраняла свое влияние. 25 сентября 1535 года он был убит при невыясненных обстоятельствах, и на трон вступил Сафа-Гирей, сын крымского царевича Фетих Герая, в 13 лет уже всходивший на казанский престол, но после дворцовых интриг вынужденный бежать к хану Мамаю.

Сююмбике стала его пятой женой, но, несмотря на это, их брак был счастливым: «красносолнечная ханум была любимее первых жен». Сююмбике отвечала взаимностью своему супругу и спустя положенное время родила хану наследника - сына Утямыш-Гирея.

Фото с выставки «Художники Татарстана: образ Сююмбике – последней царицы Казанского ханства в канун 500-летия со дня рождения».

Счастье супругов длилось 14 лет. В 1549 году Сафа-Гирей умирает. Историки расходятся во мнении о причине его гибели в расцвете сил - ему было не больше сорока лет. Возможно, он славно сложил свою голову в одном из многочисленных сражений. Однако Николай Карамзин пишет, что он «пьяный убился во дворце», на что другие историки утверждают, что хан умер в бане, во время купания ударившись «во умывальный теремец главою своею».

Так Сююмбике стала вдовой во второй раз.

Звездный час «красносолнечной ханум»

Прекрасная Сююмбике горько оплакивала смерть любимого мужа. Однако при помощи воеводы крымских гвардейцев Сафы-Гирея Улан Кучака она стала регентшей при трехлетнем царевиче Утямыше. Фактически - правительницей. Наверное, именно в эти годы просвещенная царевна стала для татарского народа символом преданности, чистоты и веры, а летописцы ее назвали «крестьянской царицей». Дело в том, что она провела ряд реформ, освобождающих крестьян, мелких ремесленников и торговцев от высоких налогов. Кроме того, царица передала личную библиотеку медресе при мечети «Кул Шариф», пользоваться книгами из которой можно было и преподавателям, и ученикам. Также царица взяла на себя содержание мечети, при которой был погребен ее супруг.

Чуть более двух лет продолжалось правление народной любимицы - с весны 1549 до середины 1551 года. Далее судьба ее до конца не изучена, но существующие факты доказывают, что счастливая звезда ее закатилась. По мнению большинства ученых, дальнейшая судьба ее и Утямыша была крайне трагичной.

Рождение легенды

Один из мифов гласит, что осадивший Казань Иван Грозный хотел жениться на Сююмбике. Ей ничего не оставалось, как согласиться, но царица поставила условие: за семь дней царь должен построить для нее башню. Иван IV настолько горел желанием поскорее взять красавицу в жены, что, собрав строителей, поставил перед ними задачу - соорудить башню в назначенный срок. Так в каждый из семи дней появлялись в Казанском Кремле один за другим семь ярусов башни. Когда работа была закончена, Сююмбике поднялась на вершину, с именем любимого на устах бросилась вниз и разбилась об острые камни.

По другой легенде, более близкой к реальной истории, во время осады ее выдали местные правители. В Патриаршей летописи об этом говорится, что мурзы послали к воеводам «бити челом, чтобы государь пожаловал, гнев свой им отдал, а пленити их не велел, а дал бы им на царство царя Шигалея (Шах Али), а Утемыш-Гирея царя государь к собе взял и с материю Сююнбика-царицею»...

Плененной царице дали десять дней на сборы. Она смогла попрощаться с могилой Сафа-Гирея, со своим народом, после чего вместе с сыном и всей казанской казной отправлена в Москву в распоряжение Ивана Грозного. Известно, что увез ее по распоряжению царя князь Серебряный, так тонко и трагично описанный Алексеем Толстым.

Третий муж оказался домашним тираном

В Москве бывшую царицу Сююмбике спешно выдали замуж - за московского ставленника, касимовского хана Шаха Али. Единственного сына Утямыша забрали от матери, чтобы воспитать его в соответствии с требованиями московских правителей. Его крестили в Чудовом монастыре и дали новое имя - Александр Сафагиреевич, после чего он остался жить при царском дворе.

Сююмбике же последовала в город Касимов (Рязанская область) за новым мужем. Там она окончила свои дни в горькой печали и муках. Дело в том, что брак был более чем неудачным. Некоторые историки характеризуют Шаха Али как «урода-правителя и урода-человека». О ее страданиях можно судить по тому, что отец Сююмбике князь Юсуф пошел на отчаянный шаг и неоднократно писал письма Ивану Грозному с просьбами вмешаться в жизнь супругов. С гневом и обидой в этих посланиях говорится, что «Шах Али замучил ее до смерти».

Едва достигнув сорокалетия, Сююмбике скончалась. Детей в новом браке не было. Утямыш-Гирей пережил мать на девять лет и умер в 1566 году в двадцатилетнем возрасте. Его похоронили в Архангельском соборе Московского Кремля.

Как, когда именно и где похоронена сама Сююмбике, неизвестно. Однако в последнее время историки склоняются к мысли, что могила ее находится в Касимове. При раскопках в мавзолее, который выстроил для себя Шах Али и там же был похоронен, найден безымянный могильный камень. Вполне возможно, что это и есть последнее пристанище прекрасной казанской царицы...

Птица по имени Сююмбике

Знаменитая башня Сююмбике, ставшая символом Казани, также окутана тайнами и легендами. По данным историков и археологов, дата ее постройки до сих пор не определена. Причем временной разрыв в догадках разделяется веками - от середины XVI до XVIII века.

Фото Анастасии Шагабутдиновой

Современная башня, скорее всего, построена на основании древней башни или мечети, где могли покоиться останки Сафа-Гирея, отсюда ее историческое название. Есть источники, которые утверждают, что строили ее архитекторы Барма и Постник (авторы собора Василия Блаженного в Москве) по приказу Ивана Грозного в честь взятия Казани. Однако ее изображения нет на известных исторических зарисовках Казани саксонского ученого и путешественника Адамам Олеария, датированных 1638 годом. Также башня отсутствует и в работах голландского картографа Николааса Витсена 1692 года.

В любом случае сегодня Казань, башня и Сююмбике связаны в единое целое. И самое время рассказать об еще одной легенде. Царица, кинувшись с башни, не разбилась о камни. Любовь и вера ее были настолько сильны, что Аллах смилостивился и превратил ее в прекрасную птицу, которая облетела кремль и с печальным плачем улетела вдаль...

Гордая царица, не пожелавшая встать на путь предательства, поставила грозному царю условие: выстроить за неделю башню, такую же стройную и высокую, как она. Семь суток без отдыха трудились мастера, возводя каждый день по ярусу. Когда башня была готова, поднялась на нее неприступная Сююибике, взглянула в последний раз на родимые края да и бросилась с вершины на острые камни, лежавшие у подножия башни. С тех пор и носит башня имя великой казанской царицы.

Так из сезона в сезон сообщают казанские экскурсоводы одну из красивый легенд приезжающим в город туристам.

Туманны и разноречивы предания о казанской ханше Сююмбике. И все же попытаемся шаг за шагом документально проследить ее судьбу, ставшую центром ожесточенных дипломатических баталий между Иоанном IV Грозным и ногайскими мурзами, родственниками Сююмбике.

Посаженный на казанский престол при поддержке Москвы хан Джан-Али многим был обязан великому князю Василию III. Поэтому, в порядке тогдашних традиций, в июне 1533 года в Москву прибыло посольство из Казани, уполномоченное просить Василия III, чтобы он дал волю Джан-Али «...у Юсуф мурзы Нагайскаго женитися», великий князь возражал: «...Яналея царя брата и сына своего пожаловал, на ту волю дал и ослободил ему у Юсуф мурзы дочерь за собя взяти того ради, чтобы земля Казанская в упокое была...» - гласит Львовская летопись.

Этот брак дочери ногайского мурзы не принес ей счастья. Что, впрочем, традиционно для династийных браков. В сентябре 1535 года русский посол в ногаях между прочим писал в донесении московскому князю, что «к Ючюфу, Государь, ис Казани дочь присылала Яналеева Царица. Сказывают, Государь, Яналей Царя с Казани сослали, а дочерь его ему отдали». Личная жизнь Сююмбике переплелась с политическими амбициями московских и ногайских правителей.

И со своим вторым мужем, ханом Сафа-Гиреем, наша героиня была не особо счастлива. Иван Грозный вспоминал знакомство Сююмбике с Сафа-Гиреем, который «...Яналея Царя убил, а дочерь твою (письмо адресовано Юсуфу - С.Г.) взял, и многую ей соромоту учинил как писати непригоже», нимало не щадя отцовских чувств мурзы. А ведь тот с тревогой писал русскому царю, о событиях 1535 года, когда Сафа-Гирей сверг с престола Джан-Али, что казанцы «...твоего друга и брата, и нашего зятя Яналия Царя убили, а дочерь мою за Сафакирея Царя дали», в том же послании лета 1549 года Юсуф предложил свой вариант устройства личной жизни уже вторично к тому времени овдовевшей Сююмбике. «А и ныне хотим с Шигалием (то есть Шах-Али - С.Г.) Царем в дружбе и в свойстве быти и дочерь свою хотим за него дати». Тогда брак Шах-Али, брата Джан-Али, не состоялся. Любопытно, как пишет о тех же событиях осени 1535 года брат Сююмбике, Исмаил: «Да ещо брата нашего Яналия Царя убил, да сестру нашу в полон (плен - С.Г.) за себя взял. Таков он (Сафа-Гирей - С.Г.) нам недруг», - ненавистью дышат строки из письма Грозному летом 1551 года.

В своем послании Исмаил рассказал и о том, что после изгнания Сафа-Гирея из Казани в начале 1546 года, когда на престол вторично был посажен московскими воеводами Шах-Али, то «...царицы (то есть жены Сафа-Гирея С.Г.) у нас в Мангитех (ногаях - С.Г.) зимовали». Сафа-Гирей и в этот раз показал свой нрав, продолжает Исмаил: «И на другое лето Сафа-Гирей Царь к отцу нашему к Юсуфу Князю и к нам прислал, чтобы дей Юнус мирза (брат Исмаила - С.Г.) Царицы привел ко мне... и в то время отец наш и дяди наши ходили к Астрахани, и без отца своего ведома Царици к нему повез. И Сафа-гирей Царь и все его Крымцы как взяли Царицы в свои руки, отцу нашему и нам свою роту (клятву - С.Г.) и правду изменили...»

С 1549 года, после смерти Сафа-Гирея, казанским ханом стал его сын от Сююмбике Утямышь-Гирей, двухлетний ребенок.

И Юсуф с понятной гордостью пишет Ивану Грозному: «А ныне в Казани дочь моя, и племя мне тамо есть».

Последняя глава в биографии Сююмбике связана с ее третьим и последним мужем - Шах-Али. Первоначально, после выдачи ханши русскому царю казанцами в августе 1551 года, Шах-Али не собирался брать ее в жены. Рассказывая подробности запутанного дела, Иоанн IV в феврале 1552 года писал ногайскому мурзе: «А Сафагиреев Царев Утемешь Кирей Царь за отца своего грубость ныне у нас на Москве. А мати ево Сююнбек Царица к нам же приехала, а Шигалей Царь у себя ее держати не захотел. И мы тебя для дочерь твою Сююнбек Царицу пожаловали великим своим жалованьем, платьем и ествою издоволили, и сына ее Утемешь Кирея Царя ей же кормити дали. И вперед хотим ее за Шигалеем Царем учинити. А Утемешь Кирея Царя как подростёт, и мы ево хотим тогды юртом (владением - С.Г,) устроити. А по Сафакирееве Цареве грубости и Сююнбек Царице с сыном в таком нашем жалованье непригоже было быть».

Шах-Али пришлось изменить свое решение не без нажима Ивана IV. В одном из официальных документов царской канцелярии за 1551 год сохранилась запись: «Тово же году как государевы воеводы... привезли к Москве к государю ис Казани казансково молодово царя Утемиш-Гирея и с матерью, и государь... казансково Царя Утемиш-Гирея крестил, а во крещенье имя ему дал Олександр, а матерь ево государь не крестил и отпустил в Касимов и дал ее за царя Шиголея». Из летописей мы знаем, что сына Сююмбике крестили 8 января 1553 года, после, чего Иван Грозный велел Утемышь-Гирею, теперь уже Александру, «...жити у собя в царьском своем дому и повелел его учити грамоте, понеже юну ему сущу». Кстати, недолго он жил у русского царя: сын Сафа-Гирея и Сююмбике умер 11 июня 1566 года.

Принятое Грозным решение не устраивало братьев Сююмбике. В мае 1552 года Исмаил просит у царя отпустить сестру на родину, прямо заявляя: «А не с Шигалеем Царем я хочу быти в сватовстве и в братстве, а с тобою...» Ивану IV пришлось подробно объяснить Исмаилу суть этого деликатного вопроса.

«Прислал еси к нам просити Юсуфовы дочери Сююнбек Царицы, чтоб нам ее к вам отпустити. И мы ее хотели к вам отпустити И Шигапей Царь нам бил челом, что и Сююнбек Царица Юрт его, что была за братом ево за Еналеем Царем и по вашему закону пригоже за ним быти (имеется в виду право левирата, по которому вдова имеет право или даже обязана выйти замуж за брата покойного мужа - С.Г.). И мы вашу дружбу к себе попаметовали. Сююнбек Царицу полонянкою не захотели держати. Учинили есмя Царице добрую честь вас для, и дали ее за брата своего Шигалея Царя, а Отемишь Кирея Царя дали есмя ей же кормити».

А в письме к Юсуфу, видимо, для успокоения отца, к вышеупомянутым строкам русский царь добавил следующее: «А дочь твоя за него (Шах-Али - С.Г.) захотела же».

Последние известия о нашей героине относятся к началу 1554 года. Вновь ее имя присутствует в переписке ногаев с Иваном IV. Отбросив сантименты, Юруф, Исмаил и Юнус требуют вернуть им Сююмбике, держа заложниками русских послов. Тогда Грозный резко меняет тональность своих посланий и дает такую трактовку деятельности ханши в Казани: «И как Сафакирей Царь умер, и дочь твоя (из письма Юсуфу - С.Г.) содиначася (соединившись - С.Г.) и Крымци и с Казанцы многиелам грубости делали, и мы за те грубости сами к Казани ходили.» Или так, уже в письме Юнусу: «И тебе самому ведомо, дочь его (Юсуфа - С.Г.) Сююнбек сколко нам в Казани грубости учинила, и как нам ее бог в руки дал, и мы лихое позабыли отца для вашего дружбы и вас для».

Знаменитая история с якобы отрезанными ушами и носом находит объяснение в грамоте Ивана Грозного Шах-Али от 30 января 1554 года. Царь изумлен: «Сказали де Юсуфу Князю будто ты брат наш по нашему слову Сююнбек Царицу казнил,.нос ей срезал, и поруганье великое учиня убил ее до смерти.

И того для дей Юсуф Князь на нас гнева отца, послов и гостей (купцов - С.Г.) к нам не посылает», и что по другим достоверным данным «Сююнбек царицына мать сама ему (информатору царя - С.Г.) говорила, что дочь ее казнена». Для того чтобы развеять неприятные слухи, Иван IV рекомендует Шах-Али принять у себя в Касимове специального посла Юнуса, «...да VI у Царицы бы еси у своей у Сююнбек веле им быти, чтоб они ее видели...» И далее самое интересное: «А будет Сююнбек Царице пригоже от себя к отцу и к матери своей послати грамоты о своем здоровье известити и о их здоровье вспросити, и ты бы ей велел послати грамоты, каковым пригоже быти да поминок (подарков - С.Г.) что пригоже. А каковы грамоты Сююнбек Царица к Юсуфу Князю и к матери пошлет, и ты бы брат наш с тех грамот списки к нам прислал». Комментарии излишни.

Ногайский посланец Зиеналей побывал-таки в гостях у Шах-Али. «И Зиеналей у Шигалея Царя и у дочери твоей был, и ты о дочери своей Зиеналея вспрося уведай, как по нашему приказу Шигалей Царь дочерь твою держит», - настаивал Грозный в письме Юсуфу.

Очевидно, что слухи об увечьях Сююмбике оказались банальной «уткой», запущенной противниками союза Москвы с ногаями. Сююмбике осталась целой и невредимой, с облегчением узнали в ее родных кочевьях. Скорее всего, она и дальше продолжала жить с Шах-Али, по крайней мере, вопрос о ней в переписке Ивана IV с ногаями больше не поднимался.

Отвергнутая всеми дочь ногайского мурзы, - и казанцами, и русским царем, - по всей вероятности, доживала свой век тихо и незаметно.

А Казань, равнодушная к трагедии жены и матери последних казанских ханов, слагала о ней легенды. И чем глубже в веках оставались герои этих преданий, тем дальше от истины были прекрасные сказки о гордой Сююмбике, не пожелавшей предать свой народ и отвергнувшей гнусные предложения грозного царя.

Ход занятия

Рисунок 1
Казанская царица Сююмбике

Рисунок 2

Казанская царица Сююмбике.

Почему все царевны – красавицы? Такими они остаются в памяти народа. Дочь царя или хана обязательно должна быть привлекательной. А если на царство нападает враг, которому невозможно противостоять, царствующие особы не сдаются на милость победителя, а предпочитает добровольно расстаться с жизнью...

Подобные сюжеты присутствуют в легендах практически всех народов. Что касается сказания о казанской царице Сююмбике, первая ее часть – чистая правда. Дотошно изученные историками источники тоже свидетельствуют о ее неописуемой красоте.

Вообще-то казанскую царицу звали Сююн, а «Сююмбике» – «Любимой госпожой» – ее прозвал народ за то, что она пыталась вникнуть в его тяготы и, по возможности, ослабить их. Сююн была дочерью знатного ногайского бека Юсуфа и выросла в степи. В те годы у казанских ханов появилась мода – искать жен в ногайских юртах. Вся степь от Кубани до Казахстана была заселена родственниками: знатные вельможи заключали между с собой династические браки. Молодые девушки с большой неохотой покидали родные степи, жизнь в каменных ханских палатах казалось им скучной, к тому же она была полна придворных интриг. Не все справлялись с такими психологическими нагрузками. Но Сююн с детства росла смышленым ребенком, со своенравным «мужским» характером.

Ханы на казанском престоле долго не задерживались, своей смертью практически никто не умирал: каждый из них рано или поздно становился жертвой политических интриг. Во второй трети XVI века основная борьба за власть в Казанском ханстве развернулась между московской и крымской группировками. Когда 1549 году умер хан Сафа, наступило междувластие, как описывает «Казанский летописец», «и посмерти Цареве восста брань велика в Казани...»

Кто станет следующим ханом? У Сафы-Гирея было три сына: старшие Мубарак и Булюк жили в Крыму, а трехлетний Утямыш с матерью Сююн – в Казани. Ханская гвардия во главе с крымским полководцем Кучаком (Кощаком) поставила на Утямыша. О Кучаке, кстати, сохранились, весьма, противоречивые сведения. «Муж зело величав и свиреп», по данным русской летописи, состоял якобы в «... любви блудной с царицею...» исследователи предположение о том, что крымский улан был фаворитом Сююн, отметают вчистую. То все-таки не парижский двор, а казанский, где царили совсем иные нравы. К тому же известно, что царица безумно любила своего мужа Сафу-Гирея и после его смерти не переставала печалиться о нем.

Но помощь Кучака она приняла. Так трехлетний Утямыш стал ханом, а Сююн регентшей при нем. Политика продолжалась такая же, как и при Сафе, – ориентация на Крым с опорой на иноземное войско. Однако регентша успела провести некоторые реформы, освободив крестьян, мелких ремесленников и торговцев от удушающих налогов, за что народ ее и прозвал «Сююмбике», а историки – «крестьянской царицей».

Правила Сююмбике недолго – всего два года. Политические ветры сменились, и верх стала одерживать московская партия. Кучак пытался бежать в Крым, но был пойман. Арестовали и царицу с малолетним сыном, отправив в «почетный плен» в Москву.

Народная молва интерпретировала эти события по-своему. После взятия Казани русскими войсками Сююмбике, чтобы не сдаваться захватчикам, якобы бросилась с башни, которая сегодня носит ее имя. На самом деле ее увезли в Москву еще в 1551 году, за несколько месяцев до падения столицы Казанского ханства.

Источники говорят, что перед отправкой в Москву царице разрешили побывать на могиле мужа Сафы и попрощаться с народом. Какие слова говорила Сююн над надгробным камнем и какую речь держала перед казанками, неизвестно. Однако существует фольклор, в котором представлен «Плач Сююмбике». Которое слушать без внутреннего содрогания невозможно с таким эмоциональным надрывом звучит...

Как протекла жизнь пленницы в «почетной ссылке»? Понятно, что она не бедствовала, но морально была сильно подавлена. Сююн молила лишь об одном - отпустить ее к отцу в ногайские степи, но получила отказ. Как ни сопротивлялась и ни отбивалась, ее все же сосватали за старого и безобразного касимовского хана Шаха-Али, который благодаря поддержке Москвы воцарился на казанском престоле. Сын царицы Утямыш был крещен и получил новое имя – Александр Сафакириевич, прожил он всего 20 лет. Во время Русско-ливонской войны был полководцем. А похоронен он в московском Архангельском соборе рядом с русскими царями.

Когда и где умерла Сююмбике, на этот счет существую разные версии. Профессор Урманчеев их систематизировал и пришел к выводу, что наиболее вероятная дата ее смерти – 1557 год, пленнице тогда было 38 лет. В Касимове, в мавзолее Шаха-Али обнаружен неизвестный надгробный камень. Возможно, под ним и захоронена «крестьянская царица».

Рисунок 3

Башня Сююмбике.

Признанны архитектурным символом Казани – башня Сююмбике. Название башни легендами связано с именем казанской царицы Сююмбике – дочери ногайского мурзы Юсуфа и жены трех последних казанских царей: Джанали, Сафа-Гирея и Шах-Али.

Башня возведена в конце XVII – начале XVIII века и была дозорной, а также триумфальным въездом непосредственно в государев двор. К башне с обеих сторон примыкала монументальная кирпичная стена, обрамлявшая дворцовые постройки и четырехъярусную Дворцовую стену.

Далеко за пределами Татарстана, и по сути дела признана всеми татарами мира за символ своей родины.

Без него невозможно представить Казань – так же как и Париж без Эйфелевой башни, Лондон без Тауэра, или Каир без пирамид.

Ничто в богатом панораме Казани не привлекает такого внимания, как ее изящество, стройный силуэт. Это эффективное сооружение, находящееся на самом видном месте Кремлевского холма древнего сакрального центра старой части Казани.

История любит неожиданности. Прекрасная царица умерла в полном забвении далеко от Казани и была похоронена в том же Касимове под Рязанью, не удостоившись даже надписи на могильной плите.

Целых два часа убивалась у усыпальницы мужа пленная царица на глазах у горожан, а затем «всем градом и народом грацким проводившего из града на берег Казанки», где ее с сыном Утямышем уже ждали русские лади. Мечеть, где был погребен Сафа-Гирей, народ назвал «Сююмбике», и имя это перешло к нынешней семиярусной башне.

Сложенная из крупного красного кирпича высотой 58 см. башня Сююмбике имеет семь ярусов, разных по высоте и размерам. Сразу после окончания строительства башня стала крениться на восток, потому что ее западная сторона, длинного построенного на фундаменте старой дозорной башни, оказалась более устойчивой. Крен стал явно заметен только в начале 20 века.

Башня была укреплена железными скобами, а в 1913 году ее корпус был стянут металлическим поясом.

Однако башня продолжала «падать» и в 1930 году отклонение от оси ее верхушки составлял уже 1 метр 28 см. После восстановительных работ начало 90-х годов крен был приостановлен на отметке 1,9 метра. Сейчас башня является одной из самых «падающих» в мире. Этот архитектурный памятник является символом Казани.

Образ Сююмбике сохранился, в памяти народа до сих пор еще в народе живут легенды, увязывающиеся башню с именем Сююмбике. Вкратце они сводятся в следующий сюжет:

1. Иван Грозный.
2. Башня построена царицей Сююмбике в память мужа.
3. Это минарет Ханджали. Все эти легенды хотя и отражают определенные исторические факты, однако далеки от реальности.

Легенды о казанской царице Сююмбике.

Легенда гласит, что Иван Грозный, прознав о красоте казанской царицы Сююмбике, прислал в Казань своих сватов...

Гордая Сююмбике отказала русскому царю. Тогда Иван Грозный пошел на Казань с огромным войском и осадил город Сююмбике, чтобы спасти Казань, согласилась выйти замуж, но с условием, что русский царь за семь дней построит в Казани самую высокую башню. Началось спешное строительство – в первый день построили первый, самый большой по размерам ярус, во второй день – второй и т.д. Наконец, к исходу седьмого дня башня была построена, и начался свадебный пир. Сююмбике попросила разрешение подняться на самый верх башни, чтобы обозреть город с его горожанами. Когда царица поднялась на башню, то, не имея сил расстаться со ставшим ей близким и родным городом, она бросилась вниз, на острые камни. Народ в память о последней казанской царице назвал башню ее именем.

Трагическая судьба Сююмбике волновала не только сородичей и соплеменников. Ее трогательной образ органически переплетен с историей России. Ей немало места уделено в русском фольклоре, многое из ее судьбы нам дошло из русских хроник. Спустя столетия, не обходили этот образ стороной знаменитые русские писатели, композиторы, художники. Поэт М.Херасков написал поэму «Россияда», композитор С.Н.Глинка – оперу Сююмбике, для взятия Казанского ханства», П.Грузинцев создал «Покоренную Казань» – во всех этих произведениях центральное место занимает наша прославленная ханша. Сохранилась копия картины неизвестного художника «Сююмбике и ее сын Утемышгирей», а в Астраханском музее хранится картина художника А.П.Рахштуля «Дочь ногайского мурзы Юсуфа, казанская царица Сююмбике».

В первом номере журнала «Сююмбике», выходящим в Казани, был опубликован «Беит Сююмбике». Эти стихи в 1914 году были переписаны из неизвестной рукописи Гумером Башировым. Среди татарского народа существует устный вариант беита, его текст был опубликован ученым Г.Ибраговимовым в книге «Беиты».

Похоже, что «Беит Сююмбике» – литературное произведение, созданное самой казанской царицей. Из исторических источников и устных преданий известно, что Сююмбике, дочь правителя Ногайской Орды Юсуфа, была образованной женщиной своего времени, она знала арабский, греческий языки, умела читать и писать, окружала себя учеными людьми. Тот факт, что она воздвигла башню в честь своего мужа, наглядно говорит об ее причастности к зодческому искусству, к стремлению самоутвердить себя и свое время.

Вот текст «Беита Сююмбике», взятый из журнала Сююмбике», а также перевод на русский язык, осуществленный ногайской поэтессой Фаридой Сидахметовой.

«Беит Сююмбике»

1 Ведущий:

От судьбы никому не уйти –
Что Всевышний рабу ниспослал,
То на жизненном бренном пути
Человек испытает сполна.
В пятьсот пятнадцатом году я в этот мир пришла
И под родительским крылом, не зная бед, жила.
О том, как много зла и слез мне выпадет в судьбе,
Не ведала, и ты, кудай, не смог помочь рабей
Но где величие мое, где мой отцовский кров?

Где времена, когда княжной я у отца жила?
Когда исполнилось всего восемнадцать лет,
Пришла пора покинуть дом, идти за мужем вслед.
В Казань из Крыма привела судьба меня тогда –
Мне мужем стал казанский хан. Но вот пришла беда:

2 Ведущий:

От неприятельской руки погиб хан Женали.
Так в первый раз тоска и боль на сердце мне легли.
Всего два года я была царицей и женой.
А сколько горя предстоит мне пережить одной?


Где юный смех и ясный взор, сияние чела?
Где времена, когда женой я ханского жила?
На опустевший ханский трон пришел Сафа-Гирей
Из Крыма и, держа трех жен, назвал меня своей.
Настали злые времена – страданье и раздор.
Сюда направил русский царь свой ненасытный взор.
Казань в тревоге: не понять, кто свой сейчас, кто враг.
И много стало меж князей междоусобных драк.
Так правил хан Сафа-Гирей, и в битвах гиб народ.
Сгущались тучи, а враги стояли у ворот.
С Сафа-Гиреем прожила четырнадцать я лет.
Но доля хана тяжела, полна забот и бед.
А за Казанскою стеной давно идут бои.
Парит над городом беда, раскрыв крыла свои.
Так гибнет мир и меркнет свет: в такой тяжелый час
Сафа-Гирей, несчастный муж, и ты покинул нас.
Я не печалюсь о себе – мой Утемышгирей,
Двухлетний сын мой сиротой остался, соловей.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое и где мой ханский кров?
Где мирный век, когда женой я ханского жила?
Сын сирота, сама – вдова. Как доля тяжела!
Московский хан мою Казань уж хочет захватить,
Зовет к себе продажных мурз и просит в мире жить.
«Не дам в обиду вас», - твердит, плетет неволи сеть.
И мало сил у мурз, никто не хочет умереть.
Они не слушают меня, и перемирья час
Нарушив, ханский трон, предав, они покинут нас.
Ногайцы, Крымцы и Казань распались – кто куда.
Где дружба прежняя, союз? Но не одна беда
Ко мне пришла, и я без сил. Мне трон не удержать.

2 Ведущий:

Здесь каждый ханом хочет стать, а мне куда бежать?
Как одинока я была в отчаянье своем,
И мысль тогда ко мне пришла: «Когда-нибудь умрем.
Какую память о себе оставим в дымке лет?»
И на могиле хана я воздвигла минарет.
Когда мне будет тяжело, я на него взгляну...
Князья казанские, себя желая обелить,
Немало приложили сил, чтобы меня пленить.
К кому за помощью идти? Померк мой ясный взор.
В неволе ждут меня теперь бесчестье и позор.
Вот двое под руки меня уже ведут к арбе.
И я в бессилии долго шлю проклятие судьбе.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое и где мой ханский кров?
В печали я, глаза в слезах и нет на мне лица,
Я пленница, без родины – и бедам нет конца.
В последний раз на свой народ я подняла глаза –
Все плачут... Чей-то голос мне любя тогда сказал:
«Он милостив, московский хан». А город все гудит.
Не знает он, кто предал нас. Прижав дитя к груди,
Так я подумала тогда, что людям я нужна,
Всем плачущим.... Но никому я верить не должна!
Меня в кибитку завели.... Сквозь слезы, как в бреду,
Я поняла, что никогда назад я не приду.
Когда мне кто-то пожелал счастливого пути,
Сказала я: «Прощайте все. Назад мне не прийти».
И на колени пал народ вдоль яра, где река.
Кто смел, поближе подошел, а кто – издалека.
В последний раз на город свой смотрю, как пред концом.
Остался он, мой сирота, с заплаканным лицом.
«Несчастный город, ты лишен короны золотой.
И участь мне твоя страшна, когда враги придут
И величавые дворцы с лица земли сотрут.»

2 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое и где мой ханский кров?
Вчера хозяйкою была я царского дворца.
Теперь в плену и сирота. А бедам нет конца.
За мною много верст мне виден был печальный минарет.
Я плачу вновь, изнемогла: сил на надежду нет.
«Прощай, не знаешь ты, куда судьба меня несет.
Мой минарет, храни себя. Ничто нас не спасет.
На прахе хана я тебя воздвигла, и судьбой
Навеки именем одним мы связаны с тобой».
И минарет уже вдали. И вот исчез из глаз.
Все дальше от родной земли несет кибитка нас.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но где величие мое, где ханский трон и кров.

Сын-сирота, сама в плену. И бедам нет конца.
Как хищный сокол жертву нес в когтях, так и меня
Несет, покачиваясь, вдаль, кибитка в два коня.
Вот город Зуя впереди, сюда в недобрый час
Князья, бояре собрались, чтоб поглазеть на нас.
Три дня мы были здесь, совсем не видя белый свет,
Как в трауре. Но никому до нас и дела нет.
Отсюда повезли в Москву – дорога жестока
К нам, пленникам... Уж не в Казань плывут ли облака?
И много дней прошло, пока в Москву мы добрались.
Кто знает, что нас дальше ждет, надейся и молись!
Вот нас куда-то завели в девичью. А потом
Растерянные, мы вошли в какой-то темный дом.
Здесь десять дней под стражей мы томились. Страшно ждать
В неведенье и день и ночь. И некого позвать.
Вот двое из бояр пришли и говорят: «Аида!»
Бесправны мы, несчастны мы. Кто скажет мне, куда
Они теперь меня ведут с ребенком. Может – смерть?
Дадут ли нам неверные спокойно умереть?
Но нет, ввели нас во дворец, там множество людей.
Все смотрят хмуро. Вот и царь, взглянув из-под бровей,
Сказал мне грубо: «Сын ваш здесь останется, а вас
Я замуж выдам». У меня забрали в тот же час
Зеницу ока, соловья, сыночка моего.
Последней радостью он был, лишили и его.
Я позже слышала: попы, дитя к себе забрав,
Крестили, веры истинной огонь в нем затоптав.

2 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
В пыли величие мое, потерян трон и кров.
В печали я, глаза в слезах, и нет на мне лица.
Осталась я совсем одна. А бедам нет конца
Теперь соперница моя ликует: нет меня
В Казани. Манит, ее трон, могуществом пьяня.
За ханом в Астрахань гонцов шлет. Юный Ядигер
Стал мужем ей – сбылась мечта ее, она теперь
Казанью правит. Но народ безмолвно зол и ей
Он скоро скажет: «Подожди, в коварности своей
Сама сгоришь...» и в тот же год московский царь меня
Насильно замуж отдает. Я, злобы не тая,
Женою стала Ших-Али Касимовского. Он
Всю жизнь врагом Казани был, ему казанский трон
Давно покоя не давал. И, взяв меня женой,
С царем московским вместе он пошел в Казань с войной.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Но даже если мне вернут мой царский трон и кров,
Казани нету у меня. И не смогу забыть
Ту боль, что столько долгих лет пришлось мне пережить.
А Ших-Али пришел в Казань и взял ее войной,
Снял головы с продажных мурз. И Ядигер с женой
Уже в плену и испытать придется им сполна
Все потрясенья, что и я. Утешиться б должна!
Но, видно, больше никогда счастливой мне не быть –
Покинул этот тленный мир мой сын. И не забыть,
Как разлучил меня с ним царь. Погиб мой соловей
В шесть лет. И я опять горю одна в беде своей.
Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.
Все в прошлом. Я в мою Казань вошла царицей вновь.
Но, ни молитвой, ни слезой печали не унять,
И кроме жизни у меня уж нечего отнять.
Беспечный, скорбный и святой, счастливец и гордец –
Все прахом станем, все умрем, всему – один конец.

О Сююмбике слагались легенды. Известный татарский писатель Рафаэль Мустафин в своей статье, посвященной 600-летию ногайской государственности, писал: «До нас дошли предания о саде Сююмбике на берегу Кубани, где она проводила летние месяцы вместе со своими слугами, чадами и домочадцам женского пола. Это был дворцовый парк, с красивыми аллеями, изящными постройками и мраморными изваяниями. С именем Сююмбике связан ряд дошедших до наших дней кувшинов из ханской сокровищницы, украшенных драгоценными камнями».

Дочь ногайского народа оставила потомкам сочинение «Бийит Сююмбике», изречение которого до сих пор бытует в народе. Я благодарна Исе Капаеву, Валерию Казакову которые напечатали одно из сочинений Сююмбике на страницах журнала «Половецкая луна» (№2 за 1992).

Исторический период свидетельствует о тяжелых временах ханства. Иван Грозный предпринял поход на Казань со 100-тысячным войском. Но Орда выстояла, несмотря на потери. Руководил войсками ордынцев начальник ханской гвардии Кощак. Иван Грозный на следующий год предпринимает еще одну компанию, но и в этот раз отходит от Казани, ни с чем. Умело использовав раздоры среди казанских вельмож, русские дипломаты расшатали оборону Казани. И она пала.

На протяжении всей жизни и даже многих веков после того, как ее не стало, Сююмбике сопровождали легенды. Одна из них гласит, что Иван Грозный, взяв приступом Казань, пораженный красотой и умом пленной царицы, пожелал ее взять в жены.

Летопись «Сказание о царствии Казанском» говорит о пленении Сююмбике так: в ханский дворец «пряд светлые очи» царицы прибыл великий воевода, московский князь Василий Серебряный с тремя тысяча воинов. Во дворе царь увидел «царицу со царевичем, яко смирну птицу некую во гнезде со единым малым птенцом». По словам казанского летописца Сююмбике не знала, что ее обманно выдали русским, «аща бы сведала, то бы сама ся убила».

По просьбе царицы ей разрешили ненадолго задержаться в Казани: она хотела проститься с могилой мужа Сафагирея. Вот как сказано об этом сказании: «И выиде царица в мечеть, где лежащее умрый царь, и сверже златую утварь с глава своея, и разодра верхние ризы своея, и паде у гроба царева, власы свои терзающее и ноготьме лицо свое дерущее, и в перси свою биюще, и плакася, и горько вопия глаголя: «О, милый мой Господине, царю Сапкирее!»

Плененную царицу сначала доставили в Свияжск, затем, по Волге, – до Нижнего Новгорода. Сююмбике доставили в Москву, где она предстала пред очи Ивана Грозного.

Сююмбике отказалась принять христианство. Ее разлучили с сыном и отдали «в жены» Касимовскому хану, ненавистному Шахали. За молчаливое неповиновение, несгбаемость Шахали заключил Сююмбике в сырую темницу. Доступ в темницу имели только преданные хану слуги.

Много легенд сочинил народ. Они отличаются друг от друга, и до сих пор не ясны правдивые обстоятельства гибели казанской царицей Сююмбике. Про нее слагали песни, стихи, рассказы, в стихах описывали ее красоту. Вот один из стихов под названием «Сююмбике».

Снова звезды ласкают весну.
Снова я до зари не засну
Шепчет месяц Казанке-реке:
- Моя милая Сююмбике:
Я и хан, и пленник – урус
Безнадежно к тебе я стремлюсь.
То вблизи ты, а то – вдалеке,
Моя гордая Сююмбике!
Из любви безответной струну
Я на рог золотой натяну
В песне радости, в песне-тоске
Моя нежная Сююмбике
Звезды падают тихо в зарю,
А слова я любимой дарю.
Сладко спит у меня на руке
Моя маленькая Сююмбике.
Может, это пригрезилось мне,
Только слышу я – вновь по весне
Шепчет месяц Казанке-реке:
- Моя вечная Сююмбике!

Но легенды о Сююмбике рождались еще при ее жизни. Якобы именно она предсказала Сафагирею падение Казанского ханства, это она посылала к оракулу узнать о судьбе государства. А отъезд Сююмбике из Казани вдохновил казанского летописца на создании поэтических плачей угробницы мужа и на пути в ссылку в Свияжск... «Народная молва, - писал Пенегин, - создала из нее поэтический образ очаровательной женщины вблестящей царской обстановке, испытавшей в своей жизни много страдания и горя».

Кстати, в конце XIX веке в Петербурге в Александрийском театре ставили оперу «Сююмбика». Ее написал не очень известный русский композитор. Ученые Академии наук Татарстана мечтают найти партитуру оперы...

Вот и все, что известно об этой легендарной женщине, последней ханской царице. Когда и где умерла Сююмбике, на этот счет существует разные версии. Профессор Урманчеев их систематизировал и пришел к выводу, что наиболее вероятная дата ее смерти – 1557 год, пленнице тогда было 38 лет. В Касимове, в мавзолее Шахали обнаружен неизвестный надгробный камень.

Возможно, под ним и захоронена «крестьянская царица Сююмбике».

Литература:

1. Взаимоотношения ногайцев с народами Северного Кавказа и Россией в XVI-XIV вв.; Издательство «Эпоха». Махачкала, 2003 г. Д.С.Кидирниязов.
2. «Бессмертная смерть». Шай-Гора; Ставрополь. И.С.Капаев.
3. «Половецкая луна» У.А.Абдурахманович. № 2/4/92, 2004 г.
4. «Кавказская здравница». Минеральные Воды Ставропольского края.
5. Эвлия Челеби. Сеяхат-наме. Т. 8. Стамбул, 1928, с. 8 (на тур-яз.) (далее – Сеяхат-наме).
6. Юсупов Н. О роде князей Юсуповых. Часть 2, стр. 155.
7. Исследования о царях Касимовских, стр. 520.
8. Прод. Др. Росс. Вифл., VIII, стр. 303. - о роде Кн. Юсуп., ч. 2, стр. 64.

Сююмбике (родилась около 1516 г.) была правительницей Казанского ханства в 1549-51 гг. при малолетнем сыне Утямыш-Гирее. Дочь хана Юсуфа. Жена казанских ханов Джан-Али (1533-35 гг.), Сафа-Гирея и Шах-Али (с 1553 г.). В 1551 г. Отправлена вместе с сыном в Москву.

Существует несколько версий в написании имени легендарной ханым: Сююмбике, Сююмбика, Сююмбеки, Сююнбека. Будем приерживаться имени, под которым она значится в Татарском энциклопедическом словаре - Сююмбике.

На самом деле, казанскую царицу звали Сююн, а «Сююмбике» - «любимой госпожой» - её прозвал народ за то, что она пыталась вникнуть в его тяготы и, по возможности, ослабить их. Сююн была дочерью знатного ногайского бека Юсуфа и выросла в степи. В те годы у казанских ханов появилась мода - искать жён в ногайских юртах.

Вся степь от Кубани до Казахстана была заселена родственниками: знатные вельможи заключали между собой династические браки. Молодые девушки с большой неохотой покидали родные степи. Жизнь в каменных ханских палатах казалась им скучной, к тому же она была полна придворных интриг. Не все справлялись с такими психологическими нагрузками. Но Сююн с детства росла смышленым ребёнком, со своенравным «мужским» характером.

Ханы на казанском престоле долго не задерживались, своей смертью практически никто не умирал: каждый из них, рано или поздно, становился жертвой политических интриг. Во второй трети XVI века и позднее за власть в Казанском ханстве боролись две группировки - московская и крымская.

В 1549 г. Умер хан Сафа-Гирей. У него было три сына: старшие Мубарак и Булюк жили в Крыму, а трёхлетний Утямыш с матерью Сююн - в Казани. Ханская гвардия во главе с крымским полководцем Кучаком (Кощаком) поставили на Утямыша.

О Кучаке, кстати, сохранились весьма противоречивые сведения. «Муж зело величав и свиреп», по данным русской летописи, состоял якобы в «… любви блудной со царицею…». Исследователи предположение о том, что крымский улан был фаворитом Сююн, отметают вчистую. Это всё-таки не парижский двор, а казанский, где царили совсем иные нравы. К тому же известно, что царица безумно любила своего мужа Сафу-Гирея и после его смерти не переставала печалиться о нём

Но помочь Кучака она приняла. Так трёхлетний Утямыш стал ханом, а Сююн - регентшей при нём. Политика продолжалась такая же, как и при Сафе, - ориентация на Крым с опорой на иноземное войско. Однако регентша успела провести некоторые реформы, освободив крестьян, мелких ремесленников и торговцев от удушающих налогов, за что народ её и прозвал «Сююмбике», а историки «крестьянской царицей».

Правила Сююмбике недолго. Политические ветры сменились, и верх стала одерживать московская партия. Кучак пытался бежать в Крым, но был пойман. Арестовали и царицу с малолетним сыном, отправив в «почётный плен» в Москву. Народная молва интерпретировала эти события по-своему. До сих пор живёт легенда о том, как после взятия Казани русскими войсками, чтобы не сдаваться завоевателям, она якобы бросилась с башни, которая сегодня носит её имя. На самом деле её увезли в Москву ещё в 1551 году, за несколько месяцев до падения столицы Казанского ханства, а башня появилась много позднее. 5 сентября царица Сююмбике была насильственно отдана в жёны касимовскому хану Шах-Али, ярому стороннику Москвы. Но легенда все равно живёт.

Источники говорят, что перед отправкой в Москву царице разрешили побывать на могиле второго мужа - Сафы-Гирея и попрощаться с народом. Какие слова говорила Сююн над надгробным камнем и какую речь держала перед казанцами, неизвестно. Однако существует фольклор, в котором представлены и «Плач Сююмбике», и её «Прощальное слово». Слушать их без внутреннего содрогания невозможно - с таким эмоциональным надрывом они звучат…

Как протекала жизнь пленницы в «почётной ссылке»? Понятно, что она не бедствовала, но морально была сильно подавлена. Сююн молила лишь об одном - отпустить её к отцу в ногайские степи, но получила отказ. Как ни сопротивлялась и ни отбивалась, её всё же сосватали за старого и безобразного касимовского хана Шаха-Али, который благодаря поддержке Москвы воцарился на казанском престоле. Сын царицы Утямыш был крещён и получил новое имя - Александр Сафакириевич, прожил он всего 20 лет.

Годы её жизни: около 1516 - после 1554 гг. Когда и где умерла Сююмбике? На этот счёт существуют разные версии. Профессор Урманчеев их систематизировал и пришёл к выводу, что наиболее вероятная дата её смерти - 1557 год. Пленнице тогда было 38 лет. В Касимове, в мавзолее Шаха-Али, обнаружен неизвестный надгробный камень. Возможно, под ним и захоронена «крестьянская царица».

По данным краеведа Мидхата Ижбулатова, царица Сююмбике умерла в городе Касимове в возрасте 37 лет, в 1557 году. Он попытался найти сведения и о судьбе её сына - Утямыш - Гирея. В 1553 году, 8 января, состоялось насильственное крещение пятилетнего мальчика. Он получил воспитание при дворе Ивана Грозного. Звали его Александр - такое имя знатный пленник из Казани получил при крещении. Умер Александр Гиреевич Юсупов в 1556 году, в возрасте 19 лет, при загадочных обстоятельствах. Похоронен в Архангельском собор Московского Кремля вместе с русскими царями. Ведь он имел титул Великого русского князя и занимал второе место в иерархии аристократов после русского царя, так как принадлежал к ханскому роду.