Греческие женщины - вакханки и менады - приводили себя в полусумасшедшее состояние с помощью вина и плясок, после чего устраивали на горе Парнас дикие оргии в честь Диониса (ассортимент «забав» был довольно широк: от беспорядочных половых контактов до самоистязания и кровопускания).

В похожее состояние приводили себя и древние викинги-берсерки, боевая ярость которых вошла в легенды. Они якобы бросались в бой голыми, остервенело кусали края своих щитов и выли, как волки. Самонаведенный психоз был так силен, что берсерков не останавливала даже потеря конечности.

Контроль разума и тела - визитная карточка йоги. Все виды этого искусства основаны на медитативных техниках, то есть на разновидности гипноза. Управление эмоциями, мыслями и слияние со вселенной не имеют ярких зрелищных проявлений, однако сугубо прикладные дисциплины - изменение частоты дыхания, сердцебиения, электрического сопротивления кожи, обмена веществ, химического состава крови - относятся к одному из самых невероятных и интересных свойств медитации (глубокого сосредоточения на повторяющемся действии).

В 1837 году йог Харида был заживо погребен в Лахоре (ныне территория Пакистана). Впавшего в транс йога зашили в мешок, погрузили в герметичный деревянный ящик, который был помещен в специально построенный склеп из кирпича. Вокруг него стояла круглосуточная охрана из гвардейцев махараджи.

40 дней спустя Харида был осмотрен европейскими врачами. По их наблюдениям этот человек ничем не отличался от покойника, за исключением отсутствия признаков разложения и слегка повышенной температуры головы. Йога омыли теплой водой, вынули из ушей и носа восковые пробки, разжали зубы ножом, распрямили язык (прилипший к гортани), смазали веки маслом и приложили к затылку горячую лепешку.

Харида забился в конвульсиях, у него появился слабый пульс. Слуга положил в рот «покойнику» немного масла. Вскоре тот открыл глаза и чуть слышно заговорил - так, как это делал бы очень больной человек. С момента извлечения йога из могилы до его оживления прошло около получаса.

Подобные эксперименты повторялись много раз, но далеко не все они заканчивались благополучно. Многим горячая лепешка уже не помогала. Другие знаменитые трюки йогов мало связаны с гипнозом. Лежание на гвоздях или битом стекле имеет научное объяснение (вес тела распределяется по остриям так, что его недостаточно для прокола кожи), а хождение по раскаленным углям на 90% обеспечивается особенностями теплопроводности кожи.

Притягательные загадки

Первым ученым, заговорившем о гипнозе как особой разновидности сна, был Авиценна (Ибн Сина, 980-1037). Об осознанном применении внушения в лечении речи пока не шло, однако Авиценна широко использовал смешанную технику психологии и гипноза - например для исцеления принца Персии, считавшего себя коровой и ждавшего, когда за ним придет мясник (врач прикинулся мясником и убедил принца в том, что тот слишком худой, чтобы быть пущенным на мясо).

Следующим шагом в становлении науки о гипнозе было «открытие» целебных свойств магнитов. Первым здесь отличился Парацельс (1493-1541), прикладывавший кусочки магнитной руды к пациентам и убеждавший их в том, что это их обязательно вылечит. Мода на такую терапию продержалась несколько столетий (не без помощи церкви). В конце 18 века иезуит с интересной фамилией Хелл*, практиковавший целебный магнетизм, взял к себе в ученики начинающего австрийского доктора Франца Антона Месмера .

Ад (англ. - hell).

К тому времени Месмер уже написал диссертацию «О влиянии Луны на тело человека», где доказывал, что приливы и отливы происходят не только в морях, но и внутри нас. В 1774 он попытался создать искусственный прилив внутри пациентки, дав ей проглотить железный порошок и проводя над ней магнитом. Женщина сообщила молодому и богатому врачу о «странных флюидах», проходящих всякий раз, когда тот проводил над ней руками.

Это сподвигло Месмера на создание теории «животного магнетизма». Грубо говоря, среди людей встречаются очень сильные «магниты», способные передавать свои флюиды окружающим объектам и влиять на живительные силы организма. Исследователь выяснил, что если разрезать человеку вену и через некоторое время провести над ней магнитом, рана быстро закрывалась.

Себя Месмер считал «магнитом» исключительной силы, в связи с чем принялся лечить людей, водя над ними руками, нажимая на отдельные части их тел и все время пристально глядя им в глаза. В 1777 он взялся вернуть зрение слепой девушке Марии Парадис. По воспоминаниям врача лечение шло отлично, но мнительные родители устроили скандал и забрали Марию домой, «отчего та вновь ослепла». Так или иначе, попытка исцелить гипнозом физиологическую слепоту провалилась, и Месмер бежал в Париж.

В 1784 году король Людовик XVI созвал комиссию для выяснения вопроса о том, действительно ли Месмер открыл некий «магнитный флюид». В нее вошел Антуан Лавуазье (основатель современной химии), медик Жозеф Гильотен (автор гильотины, на которой, по иронии судьбы, девятью годами позже будет обезглавлен сам Людовик XVI) и американский посол Бенджамин Франклин. Комиссия пришла к выводу, что никаких флюидов не существует, а воздействие Месмера на людей - результат воображения пациентов.

Месмер был ославлен как шарлатан, однако еще несколько веков гипноз назывался «месмеризмом». Индо-португальский аббат Фариа (1746-1819) был первым, кто применил методики Месмера без бредней насчет магнитных энергий. Эта личность известна большинству из нас по роману Дюма «Граф Монте-Кристо», где Фариа учил Дантеса различным наукам и сообщил ему о кладе на острове Монте-Кристо. Аббат на самом деле долгое время просидел в одиночной камере замка Иф, однако он умер на воле, а из замковой тюрьмы никому так и не удалось сбежать.

Фариа утверждал, что весь фокус - в концентрации, которая приводит респондента к сонному состоянию (во время опытов внушению поддавалось лишь около 10% добровольцев). Все остальное происходит в его воображении. Аббат опровергал все теории о сверхъестественных талантах гипнотизеров, что, впрочем, не помешало научному сообществу обвинить его в шарлатанстве.

Другой сподвижник гипноза - маркиз де Пюисегюр (1751-1825) имел отличную возможность практиковаться в месмеризме, поскольку рабочий «материал» (крестьяне из его имения) был всегда под рукой. Он впервые заметил, что гипнотический транс мало чем отличается от сомнамбулизма, и если человек не хочет быть загипнотизированным, погрузить его в «искусственный сон» невозможно.

Когда исследователи гипнотизма заговорили о том, что, возможно, большинство христианских святых были гипнотизерами или душевнобольными (а возможно, и теми, и другими одновременно), церковь - в том числе и русская православная - стала относить гипноз к «дьявольскому ремеслу». Лишь в 1956 году папа Пий XII одобрил использование гипноза в медицинских целях.

Старый добрый гипноз, недоброе новое время

В 1841 году французский магнетизер Шарль Лафонтен устроил гастроли по Великобритании. На одно из его выступлений пришел шотландский хирург Джеймс Брэд . Он вызвался обследовать добровольцев из зрительного зала и заключил, что эти люди действительно пребывали в необычайном ступоре.

Любознательный врач взялся за исследование этого феномена. Все псевдонаучные фантазии о магнетизме были сразу отметены. Брэд установил, что транс легко вызывается фиксацией взгляда на ярком движущемся объекте. Он назвал это состояние «нейрогипнозом» (в переводе с греческого - «нервным сном»). В дальнейшем, чтобы избежать нежелательных ассоциаций с месмеризмом, Брэд ввел термин «гипнотизм» или «гипноз».

До того как эдинбургский врач Джеймс Симпсон не догадался использовать хлороформ для облегчения мук рожениц, проблема анестезии стояла очень остро. Хирурги уже умели проводить довольно сложные операции, но пациента нередко требовалось привязывать к столу, а врачам затыкать уши, чтобы не слышать его воплей. В первой половине 19 века некоторые английские хирурги стали экспериментировать с гипнозом.

В 1834 году Джон Эллиотсон заявил, что успешно провел множество безболезненных операций с помощью магнетизма (большинство клиентов составляли женщины низшего класса, которых врач считал наиболее внушаемыми). Другой англичанин - Джеймс Эйсдейл - открыл в Индии месмерический госпиталь, где больных готовили к болезненным операциям с помощью специальных пассов руками. Впрочем, несколько лет спустя была изобретена химическая анестезия, и опыты с гипнозом сошли на нет.

Эстафету приняли французы. Невролог Жан-Мартин Шарко (1825-1893) лечил гипнозом истерию, а его знаменитый ученик Зигмунд Фрейд некоторое время использовал гипноз в психоанализе.

Российская история гипноза более прозаична. Наши ученые сперва ухватились за опыт зарубежных коллег и приспособили его под свои нужды, не имеющие ничего общего с гипнозом. В 1878 году физиолог Василий Данилевский проводил публичные сеансы гипноза животных: кроликов, куриц, змей, ящериц, черепах, а также раков и крабов. Он вызывал у них «паралич воли» и объяснял это тем, что мышление животных (например, раков) подвергалось психическому принуждению.

В 1890 году публичные сеансы гипноза в России были запрещены - но не потому, что психическое воздействие считалось псевдонаукой, а, напротив, из-за того, что врачи считали гипноз слишком мощным и опасным средством лечения.

Академик Павлов был, пожалуй, первым в мире ученым, описавшим физиологическую природу гипноза. Хрестоматийные опыты на собаках преследовали не только цели изучения условных рефлексов. При проигрывании определенной ноты животные мгновенно засыпали (не реагируя на крики и уколы булавкой), а другой специальный звук так же моментально пробуждал их.

Так гипноз перестал считаться одним из средств в арсенале фокусников и получил статус официальной науки. В начале 20 века он начал применяться в психотерапии, хирургии, стоматологии. С помощью гипноза проводится коррекция памяти, снимается травматический шок, пристрастие к курению, алкоголю, перееданию, лекарственная зависимость и даже лечатся кожные заболевания.

К счастью, в нашей стране он не считался буржуазной наукой и развивался - пускай даже очень медленно - на протяжении последних 90 лет. Практическое применение гипноза было ограничено в основном психотерапией. Для большинства населения гипноз оставался terra incognita. Ничего удивительного, что в 1990-х годах пышным цветом расцвело гипномошенничество - зарядка воды по телевизору, настройка на добро, исцеление онкозаболеваний прослушиванием специальных аудиокассет.

Существует и так называемый «уличный гипноз». С помощью несложных техник (вкрадчивый голос, особые прикосновения, подстройка под дыхание) мошенники могут установить эмоциональный контакт с легко внушаемой жертвой, ввести ее в состояние заторможенности и заставить совершить определенные действия (согласиться на гадание по руке, отдать деньги и т. п.).

На Западе дела обстоят иначе. Большинство страховых компаний не оплачивают расходы на гипнотерапию, поэтому она автоматически переходит в разряд элитных медицинских услуг. Гипнотерапевты обычно специализируются на легких нервных расстройствах. Немалую часть их клиентуры составляют «звезды», так что один лишь ценник гипноуслуг легко введет обычного человека в транс.

***

Бытует мнение, что введение в транс - это медленное «засыпание» под монотонное бормотание гипнотизера. Это не так. Американский психотерапевт Милтон Эриксон разработал способы недирективного воздействия, с помощью которых практически любого из нас можно загипнотизировать специально поставленным рукопожатием всего за 2 секунды.

Лекарство отличается от яда только дозой. В определенных - к счастью, довольно умозрительных - ситуациях гипноз способен служить оружием, с помощью которого можно «программировать» лидеров супердержав на мировые войны. Неопытный гипнотерапевт искалечит психику пациента, а уличная гадалка поменяет обещание удачи на ваш бумажник.

На мозге можно играть, как на фортепиано. Отличие лишь в том, что если исполнитель будет фальшивить, в консерватории начнется пожар. Гипноз может исцелять самые страшные раны - душевные, но в отличие от таблеток это лекарство всегда требует индивидуального подхода. Именно этим наука отличается от искусства.

Гипноз известен с незапамятных времен. Человечество идет с ним рука об руку, то проникаясь интересом, то забывая о нем. Удивительно то, что, несмотря на многолетнюю историю и по­стоянное соприкосновение, о гипнозе всегда говорят как о та­инственном явлении психики, которое до сих пор не поддает­ся разгадке, и его отдельные детали до сих пор не могут объеди­нить в одну цельную картину. По-видимому, не хватает еще многих кусочков мозаики, чтобы гипноз стал понятным и от этого еще более близким.

Возможно, гипноз даже старше человека, поскольку мы зна­ем, что гипнотические явления встречаются и в животном мире: например, ныне живущие современники динозавров, крокоди­лы, так же могут впадать в состояние транса. Хотя, возможно, делают это без всякой цели.

Гипноз человека интересен именно своей целенаправлен­ностью. Он позволяет либо уменьшить защитные силы челове­ка и подчинить его влиянию другого, либо, наоборот, пробу­дить в нем такие силы, доступ к которым в бодрствующем со­стоянии был маловероятен. В сохранившихся письменных ис­точниках самых древних цивилизаций мы находим упоминания о применении гипноза. Но еще задолго до появления письмен­ности шаманы использовали состояние транса для разных це­лей: для приобретения уверенности в удачной охоте, для исце­ления больных, в обрядах, связанных с защитой от злых духов, и т. д. Наскальные рисунки, запечатлевшие шаманские ритуа­лы, могут свидетельствовать об особом состоянии сознания, в котором находится человек, беседующий с духами предков, привлекающий животных, разгоняющий тучи, а главное, веря­щий во все то, что он делает. Безусловная вера заражает, и со­племенники шамана наверняка действительно становились Удачливее, здоровее, сильнее. Из века в век шаманы совершенствовали свое искусство, находили новые приемы, передавали полученные знания из поколения в поколение. Постепенно у разных народов образовывались отдельные касты - касты жре­цов, которые славились своей закрытостью, богатством накоп­ленных знаний, умением воздействовать на людей и находить доступ к таким слоям психики человека, что, казалось, им дей­ствительно помогают боги. И чем больше была сумма знаний, накопленных жрецами, тем больше они были заинтересованы в их передаче. Изобретение письменности облегчило этот про­цесс. Шумерские клинописные таблички содержат первые сви­детельства о том, что шумерским жрецам был известен гипноз: они умели лечить людей во сне, различали стадии гипноза, со­здавали внушения, больше похожие на молитвы. И неудиви­тельно: люди в то время гораздо больше верили в силу богов, чем в собственную силу. Обращаясь к богам, они так сильно верили в то, что диалог возможен, что боги «посылали» им соб­ственный ответ, который и становился исцелением, решением проблем. Обряды, ритуальные действия завораживали челове­ка, и он верил, что благодаря жрецу напрямую общается с бо­гом (некой высшей силой, духами предков), говорит ему о сво­их бедах и получает небесную благодать. Использование лечеб­ного сна упоминается практически во всех культурах. Обяза­тельным условием эффективного приема лекарств было произнесение заклинания, которое, по сути, являлось просьбой к богам об усилении действия лекарства.

До наших дней дошел так называемый «папирус Эберса» - первый памятник египетской культуры, посвященный медици­не. В нем, помимо описания лечения различных болезней, при­водятся и обязательные слова, которыми надо сопровождать прием целебных средств. Больной должен был обращаться к Изиде, к Тору, прося их ниспослать ему возможность исцеле­ния. И, разумеется, чем более истово человек молил об этом, тем больше у него было шансов исцелиться. И, казалось, что только боги помогают человеку, а не его жгучая заинтересован­ность в выздоровлении.

С древнеегипетских жрецов началось прорицание судьбы и предсказание будущего с фиксацией взгляда на прозрачном

кристалле. То, чем мастерски владел легендарный граф Кали­остро, в Древнем Египте начиналось так: жрец замирал на ме­сте, впиваясь взглядом в кристалл, и цепенел. Через некото­рое время на неподвижном лице начинали шевелиться только губы, рассказывая о событиях будущего, о том, что ждет от­дельного человека или предстоит целому народу. В других слу­чаях специально обученный жрец в этом состоянии выводил письмена, и казалось, что его рукой управляет кто-то другой. Затем эти знаки трактовались как зашифрованные послания бога.

Велика роль гипноза и самогипноза в индийской культу­ре, которая основана на соединении собственного сознания с философско-мистическим пониманием мира, единении с ним и уходе из мира реального. Один из известных специалистов по гипнозу Брейер высказывал мнение, что из Индии гипноз попал в Японию, где у него тоже нашлось много сторонни­ков, и состояние, в которое вводил себя один из основателей японской религии, было не чем иным, как гипнотическим со­стоянием.

В Древней Греции толпы народа стекались к храму бога Ас-клепия, паломники шли со всех сторон по тропинкам и доро­гам, под палящим солнцем и под дождем, взбирались на воз­вышенность, где стоял храм, и верили, что вот оно - жилище бога, который обеспечит им здоровье. Благочестиво склоняясь перед величием бога, они входили в храм, на стенах которого висели таблички с рассказами о чудесных исцелениях. Суро­вые жрецы проводили длительные обряды, сопровождавшиеся молитвами, призывами к богу, воодушевленным экстазом. Ус­талые паломники спали в специально отведенном помещении храма, где во сне могли слышать голос бога, который разгова­ривал с ними, оказывал им свою помощь и поддержку.

В храме Аполлона в Дельфах на вопросы паломников отве­чала пифия. Она тоже находилась в состоянии транса. Измож­денная постом, возможно, опоенная специальными сильнодей­ствующими зельями, она выкрикивала бессвязные слова, ко­торые записывались и затем интерпретировались служителями храма. Пифия не замечала никого и ничего, и это только уси-

ливало благоговение вопрошающих. Они видели перед собой изможденную девушку, но в ней бушевали какие-то неведомые силы, которые, казалось, приходили откуда-то с небес, словно молнии. Как будто сам Аполлон вкладывал силы в прорица­тельницу.

Сила гипноза всегда была неразрывно связана с исцелени­ем. И неудивительно, что исцеления происходили даже там, где, казалось бы, не было непосредственного транса. Например, когда император Веспасиан или царь Пирр исцеляли своих под­данных наложением ноги. Вера участников этого действа была настолько велика, что подобное вмешательство, несмотря на всю его курьезность, вызывало невероятный эффект.

Слова Иисуса Христа из Священного Писания:" «По вере Ва­шей да будет Вам», говорят об особенной роли самовнушения и доверия в том результате, которого человек хочет достичь.

Библия содержит описания многих случаев внушения и нео­бычных состояний сознания, однако эти явления традицион­но трактуются как вмешательства сверхъестественной силы, умаляя роль людей, участвовавших в этом. Гипноз как бы оста­ется за пределами науки, поскольку никому и в голову не при­ходит изучать божественные силы.

В ранних христианских сектах использовали гипноз как со­ставляющую часть религиозного экстаза. Египетские гности­ки, молясь с закрытыми глазами, испытывали необычные чув­ства, их посещали различные видения, разумеется, в первую очередь появлялись боги. Известно течение омфалопсихиков, которые молились, уставив неподвижный взгляд в собствен­ный пупок. Сейчас известно, что фиксация взгляда на одной точке, чем бы она ни была - блестящим предметом или соб­ственным пупком, приводит к появлению состояния транса. Среди обрядов монтанистов - христианской секты первых ве­ков нашей эры были молитвы, во время которых они держали указательный палец у носа и рта. Разумеется, длительное пре­бывание в подобном состоянии тоже приводило к трансу и са­могипнозу.

Десятилетия сменялись десятилетиями, уходили века, а многое оставалось неизменным, и то, что упоминалось еще в папирусе Эберса - наложение рук на голову больного для его исцеления, в средние века стало прерогативой коронованных особ. И французские, и английские короли начали соперни­чать в том, кто лучше может исцелять своих подданных. Такой дар передавался вместе с короной как одна из святынь, напри­мер, во Франции это продолжалось от царствования Францис­ка I до Карла X.

Часто целительскими способностями обладали не только коронованные особы, но и представители «социальных низов»- сумасшедших нищих, например, русские юродивые или персид­ские дервиши, которые считались «божественными» людьми.

Идея о том, что окружающий мир управляет человеком, была распространена с незапамятных времен. Средневековая наука стала искать доказательства этой теории. Величайший ученый XVI века Парацельс создал учение о том, что звезды влияют на человека. Он утверждал, что человек составляет единое целое с природой, и от звезд и других небесных тел исходит особая сила, которая способна приходить к человеку и пробуждать его силу. В дальнейшем сам Парацельс и другие ученые предположили, что подобная сила может переходить от одного человека к другому. Более того, за этим теоретическим постулатом стоял конкрет­ный способ лечения, дошедший до нашего времени: излечение с помощью магнита, который должен давать человеку силы и вбирать из него болезни. Парацельс был не только ученым, но и величайшим врачом своего времени. И несмотря на то, что се­годня такой способ лечения может вызывать лишь улыбку, он с блеском применял его в собственной практике, и множество людей было вылечено таким образом. Они не знали, что сочета­ют силу магнита, или магнетизм, с самовнушением.

Живший несколько десятилетий спустя ученый ван Хель-монт утверждал, что люди обладают силой, с помощью кото­рой они могут оказывать магнетическое влияние на других, прежде всего на больных. Чуть позже шотландец Максвелл, основываясь на идее магнетизма, создал особую форму магне­тического лечения, которая, по-видимому, также основана на идее самовнушения. Так как идея магнетического лечения со­стоит в том, что магнетические лучи исходят из тела человека и доходят к другому, Максвелл предположил, что подобным свой­ством могут обладать все выделения человека. А поскольку эк­скременты легче собирать, чем магнетические лучи, то их ис пользование, то есть прием внутрь, растирание и другие спосо бы контролировать гораздо проще. И таким образом челове ческие выделения могут использоваться для самолечения лечения других людей.

Следует упомянуть еще об одном событии, которое про­изошло в середине XVII века. Иезуитский священник А. Кир-хер описал новое, совершенно необычное явление: он брал пе­туха со связанными ногами, резко переворачивал его, слегка фиксировал ладонями и устремлял его взгляд на линию, про­веденную на поверхности, после чего убирал руки, и птица ос­тавалась недвижимой в этом положении достаточно долго. Объяснения этому опыту не было, но он положил начало тому, что еще долгие годы будет называться животным магнетизмом, хотя никакого магнита здесь нет и в помине.

Здесь история гипноза как будто замирает перед решающим прыжком, который сразу выведет гипноз из области теоретичес­ких изысканий, научных трактатов, написанных на малопонят­ном латинском языке, в бытовую сферу, сферу разговоров, об­суждения, возвеличивания, интереса, потому что на горизонте появляется венский врач Антуан Месмер. Годы становления Месмера проходят в Вене, где он сначала изучает теологию, а затем становится доктором философии. Именно в Вене, он изу­чает медицину, а затем защищает докторскую диссертацию о вли­янии движения планет на людей. В этой работе он развил основ­ные идеи Парацельса о возможности влияния планет на людей и людей друг на друга, о существования флюида, который цирку­лирует в органах и питает их. Он объяснял, что разные люди об­ладают разной степенью магнетической силы, ее может быть из­быток или недостаток, при этом магнетический флюид может передаваться на расстояние. Дальнейшее развитие теории при­вело к созданию идей магнетического лечения, которое стало называться магнетизмом или месмеризмом. Вначале Месмер лечил прикосновением, но в ходе собственных опытов пришел к выводу, что целебное воздействие может быть опосредованным -передаваться и различными предметами из дерева, стекла, желе­за, эбонита. Венская научная общественность негативно отнес­лась к идеям Месмера и его способу лечения. Месмер подвер­гался осуждению и даже преследованию, его обвиняли в шарла­танстве, и в 1778 году он перебрался в Париж, где организовал клинику для лечения месмеризмом. Падкая на все новое париж­ская знать с интересом откликнулась на опыты Месмера. Лечить­ся у него стало модно, и на сеансах появлялись представители элиты, вплоть до членов королевской семьи. Лечение было зре­лищным, экстравагантным. Среди его пациентов была даже Ма­рия Антуанетта. Наиболее значимым эффектом Месмер считал даже не усыпление больного, а прохождение его через «исцеля­ющий кризис». Для этого он использовал особое устройство, которое называл «бакэ». По описанию одного из членов прави­тельственной комиссии, Бейли, это был сложный аппарат, пред­ставлявший собой дубовый ящик, наполненный бутылями с на­магнетизированной водой, в отверстиях из него торчали желез­ные стержни. Пациенты должны были держать эти намагничен­ные стержни в руках, и магнетическая энергия из чана переходила в них. Под специально подобранную музыку Месмер выходил и заряжал чан своей магнетической энергией. И люди, державшие в руках стержни и ожидавшие чуда, своим ожиданием доводили себя до целительного кризиса, часто сопровождавшегося кон­вульсиями. Пациент мог терять сознание, погружаться в сон, после которого часто испытывал облегчение.

Слава Месмера принесла ему как безусловных почитателей, так и врагов. Две высокопоставленные комиссии, одна из ко­торых была организована Академией наук, а другая - королем Франции, провели самостоятельное исследование этой пробле­мы и вынесли вердикты, отрицающие существование живот­ного магнетизма в принципе и подобный способ лечения лю­дей в частности. Описанные эффекты комиссия приписывала воспаленному воображению пациентов, а не реально существу­ющему физическому факту. Более того, комиссия, докладчи­ком в которой был Бейли, зафиксировала определенные чув­ственно-эротические переживания, особенно у женщин, и об­винила Месмера в"подрыве основ нравственности. За свою жизнь Месмер обвинялся и в шарлатанстве, и в корыстолюбии, и во многом другом. Однако современники пишут о том, что и в Вене, и в Париже Месмер всегда оказывал бесплатную по­мощь беднякам, что он сам глубоко верил в те теории, которые предлагал, верил в присущую лично ему способность перено­сить магнетический флюид и передавать его страждущим лю­дям. Месмер пытался продолжать свое лечение, но начавшаяся Французская революция вынудила его уехать в Швейцарию, где он продолжал свои занятия до глубокой старости.

Однако идеи Месмера взбудоражили научную обществен­ность. У него нашлось много последователей. Некоторые из них пытались заработать деньги, используя популярность месмериз­ма, другие изучали его метод. Одним из самых известных пос­ледователей Месмера был маркиз де Пюисегюр, который не нуждался в деньгах, но был безусловно заинтересован в изуче­нии магнетизма. Он лечил крестьян в своем родовом имении и постепенно пришел к выводу, что целительный кризис вовсе не обязателен, а состояние транса, в котором находится паци­ент, помогает проводить внушение, которое способствует из­менениям. Пюисегюр открыл глубокую стадию гипноза, нахо­дясь в которой, человек мог говорить, писать, вспоминать. При этом, выйдя из транса, он ничего не помнил о происходившем только что. Эту стадию гипноза маркиз назвал сомнамбулиз­мом, вернее, искусственным сомнамбулизмом.

Другие магнетизеры описывали сверхъестественные явле­ния: ясновидения, прорицания, переноса чувств и др. И несмот­ря на то, что эти сообщения опровергались исследователями, тем не менее они подогревали интерес к гипнозу.

В XVIII веке Францию начали сотрясать революционные ка­таклизмы, и на время исследования месмеризма и магнетизма прекратились. Но зерна магнетизма дали свои ростки сначала в Германии, а затем в Англии. Германия на первых порах доста­точно холодно отнеслась к опытам Месмера и не приняла идеи животного магнетизма, однако энтузиасты, развивавшие новое учение, появились сначала в Бремене и землях Верхнего Рейна, а затем во всей Германии и соседних странах. И только Вена ка­тегорически отрицала явление магнетизма. Серьезным доводом в пользу его признания стала тяжелая болезнь Фридриха II. К заболевшему властителю со всех сторон съезжались лекари всех мастей, в том числе и практикующие магнетизм. Согласие вели­кого монарха на магнетическое лечение весьма способствовало его признанию, и постепенно германское общество, в том числе и ученые мужи, начали воспринимать магнетизм вполне серьез­но. В Берлине это учение стало пользоваться таким уважением, что даже студентов-богословов обучали основам теории и прак­тики магнетического лечения. По некоторым предположениям, эта идея принадлежала еще Месмеру, который видел в магнетиз­ме инструмент для усиления могущества духовенства и церкви.

Первый серьезный удар по теории магнетизма был нанесен аббатом Фариа, который начал изучать его в Индии, а затем наблюдал за опытами маркиза де Пюисегюр. В обнародован­ных им 1819 году результатах опытов он доказал: для того что­бы вызвать магнетические явления, не требуется никакой по­сторонней силы, а причина возникновения необычного состо­яния сознания кроется в собственных способностях человека. Он определил термин «животный магнетизм» как концентра­цию на определенном состоянии, то есть транс. Такая концен­трация и является основой магнетических феноменов, опира­ющихся на индивидуальные свойства личности. Придавая боль­шое значение личности магнетизера и его контакту с больным, аббат Фариа изобрел собственный способ гипнотизации: он садился напротив пациента, долго и внимательно смотрел ему в глаза, добиваясь контроля над ним, а затем резко говорил: «Спать!» Если этого было недостаточно, аббат предлагал паци­енту фиксировать внимание на распятии, которое он держал в руках, до тех пор, пока пациент не погрузится в глубокий транс.

Фариа большое внимание уделял пропаганде гипноза и орга­низовал курсы для обучения магнетическим явлениям, прово­дил показательные выступления, так что его можно назвать ос­нователем «эстрадного гипноза». Однако это и подвело его, когда один специально нанятый актер очень хорошо притво­рялся спящим и делал вид, что подчиняется требованиям Фа­риа, так что аббат не сумел обнаружить обмана. В результате зрители обвинили в обмане самого Фариа.

В Англии изучение гипноза связано с именем Джеймса Бре­да, который в 40-х годах XIX века трижды посетил сеансы изве­стного французского гипнотизера Лафонтена. И то, что внача­ле он принял за шарлатанство, затем заинтересовало его, по­скольку он обнаружил, что опыты, которые демонстрировал Лафонтен, проводились с неподготовленными людьми, и зна­чит, то, что Бред видел своими глазами, является истиной. Вна­чале Бред пробовал загипнотизировать членов своей семьи, за­тем собственных пациентов, а потом увлекся новой теорией и стал применять ее в собственной практике. Бред просил своих пациентов фиксировать внимание на блестящем предмете, рас­положенном перед глазами, пристально вглядываться в него, а затем предлагал внушение и описывал, что они будут чувство­вать. Это приводило к тому, что пациент погружался в транс, и давало возможность последующих манипуляций с ним.

Бред описывает обнаруженное им состояние как естествен­ное явление и в противовес месмеризму и магнетизму дает ему новое название - гипнотизм, подчеркивая таким образом его сходство со сном. С этого момента идеи магнетизма начинают угасать, сменяясь положениями гипнотизма. За достаточно короткое время магнетизм становится инструментом ненауч­ных кругов, гадалок, целителей, ясновидящих. Идеи магнети­ческого флюида как некоего состояния окружающего мира ухо­дят из научной среды, по-видимому, навсегда.

Состояние, которое Бред назвал гипнотизмом, активно изу­чалось и использовалось в первую очередь в лечебных целях, особенно для обезболивания при различных операциях. Ведь многие пациенты хирургов умирали не от операций или ослож­нений после них, а именно из-за сильных болей во время хи­рургического вмешательства. Однако этому направлению гип­нологии через короткое время суждено было сойти на нет, по­скольку был изобретен наркоз. Анестетики оказались гораздо эффективнее и надежнее, и гипноз быстро потерял главенству­ющее положение в этой области, вытесненный закисью азота, хлороформом и эфиром.

Однако даже утратив приоритет как способ обезболивания, гипноз тем не менее оставался в поле внимания врачей, и серьезные научные исследования и статьи о гипнотизме стали час­тыми явлениями в научных изданиях, что, безусловно, увели­чивало популярность гипноза в профессиональных кругах. Молодые врачи, читая эти статьи, вводили гипнотические при­емы в ряд применяемых ими способов лечения, что привело к новой волне развития гипноза.

Идею Бреда о главенствующей роли внушения в создании и развитии гипнотического состояния подхватил Амбруаз Лье­бо - молодой врач, обосновавшийся в маленькой деревушке под Нанси. В молодости он практиковал пассы в некоторых слу­чаях лечения, а после получения медицинского образования вновь заинтересовался гипнозом. Льебо начинает ежедневно практиковать гипноз, и хотя опубликованная им книга успеха не имеет, его работа привлекает внимание известного профес­сора Ипполита Бернгейма. Льебо излечил даму, страдающую ишиасом, которой в течение нескольких лет безуспешно пы­тался помочь Бернгейм, и профессор отправился к молодому врачу с намерением разоблачить антинаучность его метода. Но, понаблюдав в течение нескольких дней за тем, что делает Лье­бо, Бернгейм изменил свою точку зрения и пригласил Льебо приехать в клинику в Нанси, которая становится одним из ос­новных центров изучения гипноза на ближайшие годы.

Основными фигурами вновь созданной нансийской школы становятся выдающийся практик Льебо и блестящий оратор, пропагандист и ученый Бернгейм. Льебо трудится не покладая рук. Бывали дни, когда он принимал более сотни пациентов, с которыми проводил гипнотические наведения. Нансийская шко­ла опирается прежде всего на суггестию, которая применяется в лечении различных нарушений. Однако неожиданно Льебо воз­вращается к идеям магнетизма и признает наряду с психологи­ческим воздействием непосредственное физическое воздействие одного человека на другого. Он не дает теоретического обосно­вания этому феномену, но описывает явление воздействия здо­рового человека с сильной и спокойной психикой на ослаблен­ного взрослого или ребенка. Льебо настаивал на дальнейшем продолжении исследования гипноза.

Взглядам школы Бернгейма начинает противостоять другая школа, главой которой становится профессор Шарко, возглавляющий неврологическую клинику Сальпетриер в Париже. Школа Шарко рассматривала гипноз как патологическое явле­ние, родственное истерическому неврозу. Следует заметить, что в силу обстоятельств Шарко проводил исследования гипнотиз­ма на заведомо больных пациентках своей клиники, что, по-ви­димому, и привело к идее о болезненной природе гипноза.

Шарко стал не только изучать, но и популяризировать гип­ноз. Каждый вторник в его клинике проходили лекции, на кото­рых не только рассказывалось о природе гипноза и феноменах, которые он вызывает, но и проводились демонстрации гипноти­ческих проявлений, особенно телесных и психических, которые индуцировались чаще всего у истеричных больных. Как прави­ло, в ходе этих опытов гипнотическое состояние достигалось с помощью резкого и неожиданного воздействия на пациента. Это был либо резкий удар гонга, либо яркая вспышка света. Гораздо реже гипнотическое состояние достигалось с помощью длитель­ного повторения незначительных раздражителей.

В своих исследованиях Шарко выделял три стадии гипноза и определял комплексы признаков, характерных для каждой стадии. Он утверждал, что в гипнотизме исцеляет вера больно­го в собственное исцеление и в могущество врача.

Дискуссия, развернувшаяся между двумя школами, вызва­ла новую волну исследований в этой области, и в конце концов закончилась победой школы Бернгейма. На склоне лет даже Шарко признал важность внушения в гипнотической практи­ке. Постепенно интерес к гипнозу вновь начал угасать, попу­лярность приобретало новое течение психотерапии - психо­анализом. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд, в свое время разделявший идеи Сальпетриера, а затем обучавшийся у Бернгейма, неприязненно относился к гипнозу. Это, по-види­мому, сыграло неблагоприятную роль в развитии гипноза, хотя первое время после создания теории психоанализа гипноз при­нял на вооружение некоторые его положения. В дальнейшем психоанализ почти полностью вытеснил гипноз, лишь немно­гие специалисты продолжали им заниматься.

И только во второй половине XX века гипноз вновь начи­нает интересовать специалистов и исследователей. У пациен­тов уже не было возможности годами ходить к психоаналитику, и гипноз становится одним из методов краткосрочной пси­хотерапии. Новый виток популярности гипноза связан в пер­вую очередь с именем американского врача Милтона Эриксо-на, который наряду с привычными приемами классического гипноза создал новый подход, который был назван по его име­ни эриксоновским (или эриксонианским) гипнозом. Несмот­ря на то, что М. Эриксон умер уже более 20 лет назад, его метод продолжает завоевывать популярность, поскольку эриксонов-ский гипноз позволяет воздействовать даже на людей негипна-бельных, то есть формально гипнозу не поддающихся.

История гипноза в России также полна скандалов, взлетов и падений. В конце XIX века стали необычайно популярны се­ансы заезжего гипнотизера Гензена. Достаточно сказать, что за участие в таком сеансе, проводившемся на частной квартире, необходимо было заплатить астрономическую по тем временам сумму в 200 рублей. Ведущие ученые в области неврологии и психиатрии, побывавшие на таких сеансах, дали отрицатель­ную оценку и самому Гензену, и тому, что он делал. А извест­ный профессор Мержеевский предложил Медицинскому со­вету запретить публичные сеансы гипнотизма, и его предложе­ние было принято. При этом Медицинский совет разрешил врачам применять гипноз для исцеления, но лишь в присут­ствии другого врача и с согласия больного. Это требование силь­но затормозило распространение гипноза в России, так как, по мнению Бехтерева, пациент не мог понять, почему он должен оплачивать сразу двух врачей, хотя и одного вполне достаточ­но. Не говоря уже о том, что в те времена в сельской местности даже одного врача найти было трудно.

Кроме того, этим постановлением врачи, применявшие гип­ноз, фактически рисковали своим положением и добрым име­нем, что также отвратило от гипноза передовую медицинскую общественность. Поэтому гипноз стали использовать не серь­езные врачи, а шарлатаны, те, кому нечего терять. Постановле­ние действовало более 20 лет и было отменено только после специального обсуждения этого вопроса психиатрическими обществами России. Доклад, сделанный на Медицинском со­вете Бехтеревым, убедил авторитетных лиц в медицинской сфе­ре пересмотреть отношение к гипнозу. Бехтерев становится одним из главных исследователей и пропагандистов гипноза и применения его в лечебной практике. Он считал гипноз разно­видностью естественного сна и видел разницу лишь в процессе самостоятельного засыпания в первом случае и усыпления - в другом. По его мнению, ожидание, предшествующее гипнозу, усиливает внушаемость пациента. Бехтерев утверждал, что гип­ноз - это не что иное, как «биологическое состояние тормоз­ного характера, сопровождающееся подавлением личных реф­лексов». В гипнозе он различал психологические и физичес­кие факторы, и если физические факторы играли роль в воз­никновении гипнотического состояния, как, например, монотонный раздражитель, то психологическим факторам, в частности, внушению, он придавал особое значение в реализа­ции идеи гипноза. На трудах Бехтерева основаны различные терапевтические подходы, в частности, лечение неврозов и за­висимостей. Фактически Бехтерев впервые в России предло­жил коллективную гипно-суггестивную терапию алкоголизма, основывая ее именно на своей теории.

Важную роль в понимании феномена гипноза сыграли ис­следования Ивана Петровича Павлова, который рассматривал гипноз как частичный сон, который распространяется в пер­вую очередь по коре больших полушарий головного мозга и разъединяет их функции. Под разъединением функций он по­нимал такое состояние пациента, когда тот мог слышать об­ращенную к нему речь и в то же время не был способен изме­нить положение своего тела, при этом он «создавал» какие-то чувственные восприятия, не характерные для того помещения, в котором находился. Павлов отмечал, что при внушенном сне можно затормаживать и растормаживать деятельность опре­деленных анализаторов и функций человека. Например, мож­но заставить человека почувствовать несуществующий вкус или, например, предложить голове пробудиться, в то время как все тело продолжает находиться в гипнотическом состоянии." Он говорил о том, что в гипнозе есть определенные фазы, ко­торые фактически являются промежуточными состояниями между бодрствованием и сном, хотя не рассматривал гипноз как остановку на одной из подобных фаз. Более того, Павлов отмечал, что подобные фазы могут возникать и в бодрствую­щем мозге в определенных ситуациях: при утомлении, исто­щении, неврозах и т. д. В отличие от гипнотического сна он называл такие явления гипнотическим состоянием. В теории Павлова предпринята попытка объяснить гипноз с точки зре­ния физиологии.

Фактически именно авторитет Павлова позволил сохранить гипноз в медицинской сфере, когда в Советском Союзе нача­лись гонения на психоанализ и родственные ему виды психо­терапии. Поскольку было официально признано главенство­вание физиологической павловской концепции в советской медицине, то гипноз, теоретически опиравшийся на эту кон­цепцию, остался чуть ли не единственной техникой психоте­рапии, хоть в какой-то мере используемой врачами.

Даже в настоящий момент, несмотря на появление в пост­перестроечное время новых видов психотерапии, гипноз в Рос­сии сохраняет ведущее положение - не только потому, что мно­гие врачи-психотерапевты, прошедшие усовершенствование в классических Московской и Харьковской школах, владеют гип­нозом, но и потому, что значительное число пациентов воспри­нимают гипноз как панацею от всех болезней и проблем. При этом речь идет именно о классическом гипнозе, который пре­дусматривает доминирование психотерапевта над клиентом и то, что врач берет на себя ответственность за исцеление боль­ного.

Культуральные особенности нашего народа безусловно сле­дует учитывать и использовать в психотерапевтической прак­тике. Но это обстоятельство ни в коем случае не исключает при­менение любых других видов психотерапии, которыми владеет специалист. Однако следует отметить, что и эмоционально-стрессовая терапия по Рожнову, и кодирование по Довженко, и некоторые другие отечественные методы основаны именно на гипнозе и его свойствах.

История гипноза неразрывно связана с историей развития человека. О гипнозе и внушении можно прочитать в религиозных книгах всех времен и народов. Например, авторы Библии, несомненно, имели представление о глубине наведенного сна и внушении:

“И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку” (Бытие, 2, 21-22).

“И сказал Господь Моисею: еще одну казнь Я наведу на фараона и на Египтян; после того он отпустит вас отсюда. Когда же он будет отпускать, с поспешностью будет гнать вас отсюда. Внуши народу (Тайно), чтобы каждая женщина у ближней своей выпросили вещей серебряных и вещей золотых” (Исход, 11, 1-2).

“И, нашедши учеников, пробыли там семь дней; они, по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим” (Деяния, 21, 4).

Древнейшие памятники письменности многих народов упоминают о чудотворной сущности божественного вмешательства во время сна. За тысячи лет до нашей эры жрецы Древнего Египта, Греции и Индии умели вызывать святой сон, предназначенный для лечения людей, страдающих от различных болезней и расстройств. Жрец (или жрица) внимательно выслушивал жалобы больного и потом совершал соответствующие обряды и ритуальные действия. Больной, по указанию жреца, отправлялся на отдых, предполагавший погружение в сон, от которого он время от времени спонтанно пробуждался с тем, чтобы рассказать, что ему снилось. Его рассказы анализировались на предмет обнаружения в них знамений нисхождения на него духов, вслед за чем ему прописывались специальные лекарства. Больного убеждали, что он выздоровеет, и действительно - в этом храме, святыне покоя, избавление от страданий происходило часто. В многочисленных письменных источниках древности жрецам приписывалась особая сила исцелений. Так, например, в иероглифических записях, возраст которых насчитывает более 1000 лет, Имхотеп предстает воздействующим на болезнь столь сильно, что уже одно его присутствие обеспечивает выздоровление. В папирусе Эберса можно найти упоминание о “накладывании рук” - действие, которое, как считалось, обеспечивает снижение температуры, устранение воспалительных процессов, снятие боли и излечение от физических и душевных расстройств. С возникновением и распространением христианства исцеление посредством внушения было признано чудотворным влиянием Бога. Пения, молитвы и неожиданные воззвания, практиковавшиеся проповедниками, в качестве образца ориентировавшимися на Иисуса Христа, приводили к положительным результатам.

В раннем периоде христианства возникновение болезни приписывали действию власти Сатаны. В соответствии с этим убеждением христианский целитель, пользуясь внушением, пытался изгнать дьявола из больного.

С конца XVI до второй половины XVIII в., в течение четырех столетий во всех странах Европы горели костры, раздуваемые фанатизмом и суеверием, и сотни тысяч невинных людей после страшных мучений и пыток обрекались на смерть по обвинению в связи с дьяволом и разных чудовищных преступлениях колдовства.

В XV в. монахами-инквизиторами Я. Шпренгером и Г. Инститорисом было выпущено практическое руководство по

борьбе с ведьмами “Молот ведьм”. В этой работе говорится о силе внушения, которым владеют колдуны и ведьмы, например: “Если ангел освещает действительное положение вещей, показывает правду и предостерегает от обмана, дьявол как раз хочет обмануть человека, скрывая от него правду и действуя внушением. Это внушение происходит через посредство присущей духам силы перемещать материю и изменять свойства… Дьявол может вводить в искушение, пользуясь также их предрасположениями. Ведь тело, предрасположенное к похоти или гневу, легче поддается внушениям, связанным с этими страстями” (с. 129-131).

Однако в те времена всех, кто использовал силу внушения, священнослужители отправляли на костер, в то же время сами изгоняли дьявола из больного при помощи внушения. Оздоровительную силу молитвы порой подкрепляли с помощью других методов внушения, например, путем накладывания рук. Считалось, что королевская власть или власть монарха связана с властью Бога. Особую целебную силу приписывали прикосновению рук короля. Легендарными являются примеры исцелений, совершенных царем Пирром, императором Веспасианом.

Люди не сомневались, что выздоровление зависит от вмешательства самого Бога. Однако примерно в 1530 году швейцарец Парацельс, врач, создал теорию, согласно которой здоровье и благосостояние человека зависят от влияния магнетического флюида, который представляет собой излучение от звезд и других небесных тел.

Ученый Ян Баптист Ван Гельмонт развил эту мысль, утверждая, что люди не только подвергаются воздействию космических излучений, но и сами излучают магнетические поля, которыми можно управлять, осуществляя таким образом контроль над психикой и физической жизнью других людей. Время от времени появлялись чудотворцы-практики, которые с абсолютной верой в помощь своих магнетических способностей занимались лечением болезней с помощью поглаживаний рукой. Особенно эффективно это делал Валентин Гретрейк из Аффана в графстве Уострфорт в Ирландии, который в середине XVII в. “священнодействовал” указанным образом с таким успехом, что его с уважением называли “тот, который поглаживает”. Тысячи больных из всех областей Англии обращались к “тому, кто поглаживает”, и слава его распространялась по всей стране.

В середине XVIII столетия снискал всемирную известность священник римско-католической церкви Иоган Иозеф Гасснер из Пруссии. Читая молитвы и совершая религиозный ритуал, он неожиданно для себя оказывал лечебное воздействие на своих прихожан. К дому священника приходили толпы людей, жаждущих воспользоваться благотворительностью его и получить исцеление.

В 1646 году немецкий математик Атзнас Кирхер опубликовал книгу, в которой доказывал, что существует природная сила, несущая ответственность за возникновение болезни и выздоровление. Эту силу он назвал “животным магнетизмом”. Под влиянием этой идеи шотландец по имени Максвелл, о котором мы знаем очень мало, в 1665 году разработал теорию магнетерапии, согласно которой души живых существ испускают излучение. Это излучение обязано своим происхождением из некого духа жизни, универсальной субстанции, являющейся общей для всех тел. Она имеется даже у животных и в человеческих выделениях. Поэтому она может быть использована при лечении болезней. Именно эта теория лежит в основе практики прикладывания мочи или кала к ранам, порой используемой и в настоящее время. Люди также верили тому, что болезнь может переноситься от одного человека к другому или путем непосредственного прикосновения, или при посредничестве тех или иных предметов.

Надлежит признать, что многие из этих старых теорий и их практических применений, пусть видоизмененные, но существуют и сегодня, причем не только у племен, находящихся на низком уровне развития, но и в цивилизованном обществе. Представление о вмешательстве дьявола, злых духов в дела человеческие, влиянии планет и звезд на здоровье и личность цветет буйным цветом.

Алена Тищенко

Благодарю Киевский Центр НЛП и тренингов Татьяны Лариной за комфортную и располагающую атмосферу тренинга. Восхищаюсь удачным сочетанием теоретического материала с практической отработкой.Благодаря этой программе у меня сложилась целостная, понятная картина как работать с конфликтом, но главное, вовремя выявлять причины возникновения. Пополнила свою профессиональную копилочку эффективными техниками. Считаю что данная программа полезна для, каждого человека, особенно для молодежи. Знания и опыт полученный в процессе тренинга помогают строить гармоничные отношения,формируют доверие Миру, а также способствуют личностному и карьерному росту. Благодарю, с УВ. Алёна Тищенко, коуч, к-т Базового курса Позитивной психотерапии, автор проекта" Струны женской Души".

Коломийцева Жаннета

Татьяна прежде всего очаровательная женщина, удивительная, грациозная, изящная, умная, мудрая, с потрясающими глубокими глазами, интересная, разносторонняя, яркая, талантливая личность. Общение с ней доставляет огромное удовольствие, с ней легко и комфортно. В ее душе пылает огонь, способный зажечь пламя в твоём сердце. И ко всему этому профессионал своего дела, учитель с большой буквы. Мне очень повезло в том, что я проходила обучение у такого неординарного Человека.

Ещё несколько месяцев назад, я и не думала, что моя жизнь может кардинально измениться и что она существует за рамками моего восприятия. И именно в тот момент, когда я находилась почти "на дне", судьба подарила мне встречу с Татьяной Лариной. Это удивительный человек, с огромным добрым сердцем и светлой душой. Специалист очень высокого уровня. Энергичная, необычная, неповторимая, с отменным чувством юмора и просто красивая женщина! Общаясь с Вами, Татьяна, заряжаешься мощной энергетикой, светишься изнутри и это мотивирует идти вперёд, преодолевая все преграды на пути. Вы дарите людям счастье, меняя их восприятие и направляя к достижению целей. Рядом с такими людьми хочется жить, творить, действовать, развиваться и добиваться! Татьяна, я иду за Вами и с Вами! Спасибо за Вашу поддержку, профессионализм и самоотдачу! Спасибо за знания, которые я у Вас получила и продолжаю получать! Хочу обратиться ко всем, кто читает этот отзыв: Ребята, не сидите на месте, развивайте себя, свои способности, меняйте свои негативные и ограничивающие убеждения, ЖИВИТЕ, светитесь изнутри и дарите людям частичку себя. Ради этого стоит ЖИТЬ!

Черпанская Снежана

Хочу выразить огромную благодарность Татьяне Лариной за ее профессионализм, самоотдачу, искреннее отношение к людям, открытость, умение выслушать, готовность отвечать на вопросы и просто неиссякаемое терпение. Татьяна нереально заряжает своей энергетикой, человек огромного таланта и глубины, когда смотришь на таких людей, это реально мотивирует, хочется двигаться дальше, развиваться, достигать. Вообщем всем рекомендую, работа на самом высоком уровне, огромное количество практики, знания полезны всем и каждому, а так же применимы во всех сферах жизни. Огромное спасибо за ваше время, внимание, знания и самое главное за мое желание двигаться дальше.

Виктория Олифиренко

Учиться у Татьяны Лариной - это как подарок судьбы. Рекомендую всем своим друзьям, кто хочет измениться и стать успешнее. Самое удивительное, что это происходит как бы "само собой". Спасибо, Татьяна, за то, что Вы даете людям.